Подарок Сахары (Щеглова) - страница 41

— Диатез, наверное…

— Вот оно — искусственное кормление!

Мадам плавала даже в шторм. Умела, что называется, «поймать волну». Мама попыталась сделать то же, но море не пускало ее, сбивало с ног, а головка мадам мелькала далеко впереди, среди пенных макушек.

— Ну, не приученные мы, — развела руками мама, вернувшись к соплеменницам. — Я же на Дону выросла, море, можно сказать, впервые в глаза вижу.

Мадам выходила из очередной здоровенной волны, останавливалась, проводила ладонями по телу, улыбалась нам и бежала к микроавтобусу — менять купальник. Она их штук пять с собой брала.

Мы с Венсаном и Юлей бродили по мокрой гальке. Волны разбивались о берег и обдавали нас солеными брызгами. Мы не купались. Венсан то ли стеснялся при нас раздеваться, то ли придерживался каких-то местных правил, не знаю. Но мы из солидарности тоже не раздевались. Так и ходили весь день в мокрых шортах. Зато Венсан умел находить ракушки и красивые камешки. Все свои находки он великодушно дарил мне. Дома я перебирала гладкие цветные камешки и пыталась понять, отчего Венсан такой странный?

А мама говорила:

— Бедный парень, он просто раздираем противоречиями. Пытается соответствовать требованиям алжирца-отца и воспитанию матери-француженки. Соединить несоединимое.

— Но он же родился, — напомнила я, — он есть. Со временем он определится.

— Все равно победит какая-то одна часть, — утверждала мама. Африка или Европа. Судя по тому, как ведет себя мать Венсана, думаю, будущее за Африкой. Но время покажет…

Мама предпочитала совершать свои походы по магазинам в одиночестве, но среди женщин контракта она была чуть ли не единственной, кто мог объясниться с арабами.

Дело доходило до курьезов, русские женщины почему-то упорно не желали учить язык, несмотря на то, что нам прислали сразу двух переводчиков, один из которых взялся вести курс французского для всех желающих. На занятия ходили мужчины, мама и мы с Юлькой. Кому-то язык давался хуже, кому-то лучше, но без него невозможно было работать. Вскоре к нам присоединился Жорик. Скорее от скуки. На самом деле с ним стало гораздо веселее учиться. После занятий мы втроем гуляли и пытались говорить по-французски. Было смешно, потому что мы постоянно путали английские и французские слова или произносили французские слова на английский манер. Сначала выходило случайно, потом это превратилось в своего рода игру. Но так язык лучше усваивался, это я поняла почти сразу. Жорик шутя называл себя полиглотом, потому что изучал в медицинском латынь. По-английски он говорил почти свободно, оказывается, он учился в школе с уклоном. Не то что мы с Юлькой. Зато Юлька хвасталась, что сама до всего дошла, потому что в ее городе особенно не разбежишься, а без знания языков и образования сегодня — никуда.