— Се муа, Ирина.
— Венсан?!
Это был он. Он сидел на каменной стене, отделяющей его виллу от нашей. Ох, если его сейчас услышит Рыжий! Вот лаю будет! Но Рыжий, видимо, беззастенчиво дрых на веранде.
— Извини… я видел, как вы вернулись с прогулки.
Вот оно что! Значит, мне не показалось, Венсан действительно видел из своего окна, как мы гуляли по шоссе и как целовались на веранде.
— Ты следил за мной?
— Нет, это не то, что ты думаешь! — Венсан спрыгнул со стены и подошел к окну.
— Венсан, наш пес тебя услышит.
Он задумчиво опустил голову, помялся, хотел о чем-то спросить, но не решался:
— Извини, можно спросить?
— Спрашивай, — разрешила я.
— Этот парень, сын вашего доктора, он тебе нравится?
— Да, — просто ответила я.
Венсан кивнул и поник.
— Бон нюи, Ирина.
— Спокойной ночи.
И все-таки расставаться грустно.
Сначала Саид увез свое семейство в Бейрут. Лиза очень переживала за сыновей: каково им придется в очередной чужой стране? Ведь они, кроме русского, не знают другого языка. Мама советовала вернуться в Россию, но Лиза в ответ лишь качала головой. Саиду зачем-то понадобился Бейрут, хотя мы все были уверены, что он будет прорываться в Соединенные Штаты.
За американскими сестрами приехала бабушка. Бабушка оказалась самой обыкновенной: доброй и любящей внучек. Она и нас всех полюбила. Мы несколько раз приходили в гости, сестры, видимо, что-то такое особенное рассказывали ей о наших невероятных талантах, и бабушка просила нас спеть наши песни. Что ж, мы не ломались, пели, приобщали американцев к русской культуре. Добрая бабушка хвалила нас и рассказывала о своей стране, штате, городе, где она жила.
Когда наши американки уехали, мы с Юлей несколько дней просто слонялись между домами, даже говорить не хотелось. Без них стало так пусто. «Банда Келли» тоже укатила в полном составе. Накануне Юлька целый день провела у американцев, прощалась с Лани. Вечером явилась ко мне зареванная, показала список адресов и контактов всей «банды».
— Ничего, мы будем говорить по скайпу, — успокаивала она сама себя, — а потом я поеду туда учиться.
— Куда?
— В Америку, куда же еще!
Я недоверчиво пожала плечами:
— Не веришь? — переспросила Юлька. — Ну и зря!
— Почему не верю, вполне может быть, — я старалась говорить убедительно, — если ты не передумаешь и поставишь себе цель, то…
— Уже поставила! — Юлька хлопнула себя по лбу и прижала ладонь к сердцу. — Решено и записано на подкорке. Вот увидишь. Мы же с тобой будем общаться?
— Конечно! — с энтузиазмом согласилась я.
Наверное, впервые за все время, что я жила здесь, я почувствовала, как соскучилась по России, по своему дому, бабушке, деду, подругам. Мама сказала, что это — ностальгия.