– Я уверен, – неторопливо начал Юкио, – что общие эмоции людей действуют на землю под их ногами. И в ответ ее начинает трясти на отрицательные проявления нашей психики. Я понятно говорю?
– Да, – удивленно ответила я.
– У нас земля маленькая, людей много. И если мы все начнем так орать и бесноваться по всяким пустякам, то скоро уйдем под воду, как когда-то Атлантида.
– Интересная теория, – заметила я. – Сам додумался?
– Я так считаю, – ответил Юкио. – Поэтому нас с детства приучают к сдержанности. А сдержанность можно выработать только постижением гармонии окружающего мира. Попробуй, когда чувствуешь, что злость заполняет тебя, переключить внимание на любую травинку, цветочек, букашку и вникнуть в их суть в этом мире и в этот момент. Очень разгружает психику.
– Спасибо за совет, – сказала я, с удивлением глядя на него.
С языка так и рвался вопрос об «Аум» и о том зле, или разрушении гармонии, если уж говорить японскими понятиями, которое принесла деятельность этой организации ни в чем не повинным людям. Но я промолчала.
– Да, совсем забыл, – другим тоном сказал Юкио и встал.
Он вышел в коридор и вернулся с объемным пакетом.
– Это тебе, – проговорил он.
– Ой, спасибо! – обрадовалась я.
Достав плоскую упаковку, которая лежала сверху, я раскрыла ее. Там оказалось необычайно красивое кимоно. Ткань выглядела расшитой и расписанной вручную. Цветы, листья и раскрытые веера были свежих красных, лазоревых и желтых тонов. Подкладка кимоно оказалась нежно-розовой, а рукавов – алой.
– О! – восхищенно воскликнул Юкио, трогая шелк. – Это, наверно, начало прошлого века.
– Неужели винтажное кимоно? – с нескрываемой радостью спросила я.
– Ну, не будет же госпожа Цутида дарить тебе подделку! – резонно заметил Юкио. И тут же испуганно воскликнул: – Нет, только не на левую сторону!
Я в этот момент накинула кимоно прямо на джинсы и футболку и запахнула его.
– Ах да, я и забыла, что носят только на правую сторону и мужчины и женщины, – сказала я, распахнув полы. – Мне же кто-то объяснял, но я запамятовала.
– На левую запахивают только на покойниках, – тихо ответил Юкио.
Я тут же сняла кимоно и убрала его в коробку.
– Знаешь, – продолжил он после паузы печальным тоном, – а ведь двадцать первое марта – это День весеннего равноденствия в Японии.
– Да? – спросила я упавшим голосом. – Это что-то радостное, связанное с приходом весны?
– Нет, Таня. Это религиозный праздник почитания предков. И в этот день совершаются поминальные службы.
Невольная дрожь побежала по моему телу. Юкио замолчал. Потом поднял на меня глаза и проговорил покаянным тоном: