Ощущения были, как от столкновения с чугунной гирей. Не нокаут, но нокдаун точно. Как в тумане, сквозь рев трибун я услышал пронзительный крик судьи: "Удар хвостом! Дисквалификация!" На последних остатках магии удалось вздеть тело и поставить его на все четыре.
Киррин стоять сам не мог. Болельщики помогли ему телемагией: понесли домой.
Через пару секунд зрение у меня восстановилось, и я увидел судейский жест Ррисы, хвостом указывающий на меня как на победителя, и пристальный взгляд главного наставника Хнурра.
Потом, ясно дело, пришлось выдержать напор своих болельщиков. На многочисленные вопросы об ударе ребром лапы ответ давался стандартный: "Тренируйте удар, пока мозоль не появится".
Но для самого себя вывод был очевиден: лишь кристаллик позволил мне не свалиться от истощения. Рано мне еще такие поединки проводить. Впрочем, Киррин до конца учебного года и не попробует вызвать. Досталось ему сильно. После каникул он перейдет в третий класс; поединок между нами станет невозможным в течение целых двух лет. А там подумаем.
Всю дорогу до дома я думал, как представить дело родителям.
Первый и самый очевидный момент: брат с сестрой должны узнать лишь то, что для них предназначено. Значит, придется иногда отмалчиваться. Или нет, еще лучше: рассказывать много и не особо конкретно.
Этот замысел прошел гладко. Мое повествование большей частью заключалось в пассажах типа: "А я в сторону, а потом с правой хренак! А он в ответ с левой, но мимо, я отпрыгнул, а еще он попробовал сначала с правой, потом с левой, ну а я перекатом от него и встречным — хрясь!" И прочее в том же духе. Сестричка была в восторге, братику тоже понравилось, а невнятность рассказа он объяснил моим возрастом. Родители же слушали с явной иронией. Они эту игру раскусили.
Второе, что надо было соблюдать: мой рассказ ни в коем случае не должен звучать ябедой. Имеется в виду: настоящий рассказ. Вот почему родители якобы погнали детей (и меня тоже) спать, но я улучил момент и слез с подстилки.
Как‑то отец ухитрился снизить голос до такой степени, чтобы его лишь мы с мамой и слышали.
— Ну а теперь подробности.
Я добросовестно изложил все события.
Почему‑то мама первой подала голос. Пожалуй, к требованию это было ближе, чем к вопросу.
— А теперь расскажи, что ты сам об этом думаешь.
К этому я тоже был готов. В ответе "возможно" и "не исключаю" звучали чаще других слов. Но главное все же попало в ответ: Хнурру доверять нельзя.
При этих словах папа с мамой синхронно фыркнули. В этом звуке явственно послышалось: "Тоже, открыл Америку"