«Ты что, в побег собрался?» – сиреной взвыл оперативник.
Такая мысль мне в голову не приходила, о чем я ему честно сообщаю. Рассказываю ему и о том, как я выписываю эти журналы через библиотеку.
«Вы же сами мне эти журналы из штаба приносите», – пытаюсь я убедить его в своей невиновности.
Оперативники мне не верят и вызывают завхоза библиотеки, который с ходу выдает всю цепочку.
«В колонию с почты приходят газеты и журналы. Начальник воспитательного отдела или замполит вызывают меня в штаб, – дает свои нехитрые показания ничего не понимающий библиотекарь, – и отдают прессу мне. А я раздаю газеты и журналы по спискам отрядов».
Я пишу «явку с повинной», где чистосердечно признаюсь, где я взял злополучные журналы. Оперативники, конфисковав журналы, отпускают меня в отряд. В тот вечер мне было очень плохо – и морально, и физически. Я размышлял всю ночь.
Уверен, что оперативникам и в голову не пришло, что они совершили уголовно наказуемое преступление – используя служебное положение, ограбили меня и лишили имущества на кругленькую сумму, достаточную для возбуждения уголовного дела. Каждый журнал стоил около девятисот рублей.
История доходит до начальника колонии и счастливо заканчивается. Начальник отряда торжественно возвращает похищенные у меня журналы и требует расписку об их получении.
Однажды в колонии произойдет массовое хищение газет. Осужденные не получат выписанный на личные деньги номер газеты «Ковровские ведомости», где была опубликована статья о начальнике оперативного отдела нашей колонии. Господин Пащенко был уличен в использовании рабского труда на собственной фазенде. Несколько осужденных мирно трудились у него на даче. Речь шла о возбуждении уголовного дела в отношении доблестного майора. Уничтожив часть тиража, тюремщики спасли честь мундира…
* * *
Весь срок я мечтаю о работе в библиотеке, но мечта эта окажется неосуществима. Как в былые советские времена не брали на работу людей по пятой графе на секретные оборонные предприятия, так и меня с отметкой ЮКОС не взяли на работу в библиотеку.
Взяв курс на условно-досрочное освобождение и приняв навязанные правила игры, я решаю, что буду делать для достижения освобождения все возможное.
За работу на промзоне осужденным дают поощрения в виде благодарности, дополнительного свидания или дополнительной передачи. Если у осужденного нет нареканий, то раз в квартал ему выписывают желаемое поощрение.
К тому времени я уже был наслышан о судебной практике предоставления УДО. Судья может запросто спросить вкалывающего многие годы осужденного: