Я не хочу быть щепкой, не хочу, чтобы мои сограждане стали такими щепками при очередной рубке леса…
Еще сто тридцать лет назад, в 1878 году, председатель Петербургского окружного суда А. Ф. Кони сказал: «Хочу служить закону, а не прислуживать». Перед слушанием дела Веры Засулич министр юстиции граф Пален пытался дать напутствие Кони, сказав: «Теперь все зависит от вас, от вашего умения и красноречия». На что Кони ответил: «Граф! Умение председателя суда состоит в беспристрастном соблюдении закона. Я вас прошу не ждать от меня большего, кроме точного исполнения моих обязанностей». Его принципиальная позиция обеспечила вынесение оправдательного приговора Вере Засулич… Как это актуально сейчас! Но, увы, во времена нынешние не быть бы уважаемому Кони председателем Мосгорсуда! Такое невозможно в стране, где отсутствует презумпция невиновности, а судебная система носит карательный, иезуитский характер. Свидетельство тому – ничтожно малое количество оправдательных приговоров, даже можно говорить об их фактически полном отсутствии. Это при том, что по количеству полиции на душу населения Россия впереди планеты всей, по уровню преступности мы тоже далеко не в аутсайдерах. В цивилизованных странах оправдательных приговоров около двадцати процентов… Как такое может быть? У нас что, полиция лучше работает, чем, например, в Испании или Германии? Сомнительно. Все дело в той самой презумпции. Там она есть, а у нас ее нет. То есть на бумагах-то она, конечно, у нас в России есть, а на самом деле… С этого все и начинается, и становится страшно… Тебе могут предъявить чудовищные, самые немыслимые обвинения и бездоказательно осудить, как и произошло с Пичугиным…
В этом деле ужасно то, что были реальные преступления, чудовищные убийства, к которым решили присоединить Пичугина и Невзлина. На Пичугина воздействовали так называемой сывороткой правды, после чего следователям достоверно стало известно, что никакого криминала за службой безопасности ЮКОСа нет. Поэтому им не оставалось ничего иного, как остановиться на первоначальной версии, основанной на оговорах и измышлениях.
* * *
Мне доведется сидеть с самими разными людьми. Страшно представить, с каким количеством людей мне придется общаться. Некоторых из них и людьми назвать нельзя… Порой мне казалось, что я еду в поезде дальнего следования… Шло время, менялись попутчики, а я продолжал ехать… В колонии строгого режима, расположенной в поселке Мелехово Владимирской области, меня распределят в тяжелый, режимный третий отряд, где находились осужденные, приговоренные к большим срокам заключения, склонные к побегу, да и вообще – со всей зоны сюда переводили из других отрядов в наказание. Однажды я спрошу своего знакомого по этому отряду, приставленного приглядывать за мной. Он даже не скрывал того, что работал на оперативный отдел колонии. «Рома, – сказал я, – представь, что к тебе приезжают двое в штатском и предлагают сделку. Сидишь ты за двойное убийство, разбой, срок у тебя двадцать три года. Можешь ли ты сказать, что неожиданно вспомнил заказчика? Что тебе стоит сказать: мол, да, убивал, но был заказчик? Сначала скрывал, потому что боялся, а теперь вспомнил! А про “заказчика” они тебе сами скажут, что говорить, расскажут и покажут, кто это…» Рома не колебался ни секунды, мгновенно дал утвердительный ответ и даже как-то ожил, видимо, представляя себе таких вот волшебников…