* * *
Быстро проходит первая неделя. Новый этап пополняет карантин двумя новыми лицами. Мы уже знаем, что в следующую среду ожидается большой этап, и всех нас переведут в нижний карантин, для проформы именуемый адаптационным отрядом. Мы с нетерпением ждем этого момента, продолжая оттачивать свое мастерство в строевой подготовке. Если кто-то в строю начинает идти не в ногу, сбивается вся колонна. Молодой парень Саша, осужденный за убийство, получил прозвище, или погоняло, Трояр. Прозвали его так в честь обильно им употребляемого на свободе напитка – жидкости для мытья ванн «Трояр», содержащей до семидесяти процентов спирта. Систематическое употребление этого коктейля приводит к необратимым последствиям. Помимо очевидного влияния на умственные способности происходит следующее: у человека сильно нарушается координация движений. Саша никак не может научиться ходить в ногу, и из-за него сбивается весь строй. После долгих мучений и нескольких собеседований с дневальными, обычно заканчивающихся нанесением легких телесных повреждений, его ставят в последнюю шеренгу. Я не могу сдержаться и подхожу к Виталию, прошу оставить в покое нездорового парня. Просьба моя услышана не была. Очевидно, Виталий был полностью сосредоточен на осуществлении глубоко засевшей в его скинхедовской голове мечте – безнаказанно издеваться над слабыми.
Дневальный прерывает мою беседу с Мишей К. и зовет меня в помещение карантина. Со мной желает побеседовать местная звезда – завхоз карантина Кирилл Саенков. У него свои роскошные апартаменты. Я захожу в отдельную маленькую комнату с телевизором и DVD. Вижу стол, тумбочку, на которой стоит портрет его сына. Кирилл по местным меркам очень крут. Ему, единственному в колонии зэку, разрешено расхаживать по зоне в кроссовках. По словам дневальных, получил он это право в награду за какой-то свой подвиг – от самого заместителя начальника колонии по безопасности и оперативной работе. Кирилл был особо доверенным лицом (или, как я думал, скорее какой-то другой частью тела) администрации колонии. Он всегда сам участвует в приеме этапов и избивает прибывших осужденных.
Чего он только не плел про себя! Я сидел и кусал губы, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Он врал как сивый мерин. «Я капитан ГРУ! Я закончил Институт спецназа Главного разведывательного управления! Я мастер спорта по боксу! Я такой, я сякой…» Он прерывается и великодушно предлагает мне стакан чая и шоколад. Не в силах отказаться, я принимаю его предложение и едва успеваю согласно кивать головой и отхлебывать чай, слушая очередной бред. Он ничего не слышал о деле Ходорковского, но предлагает устроить меня на хорошую должность, сулящую мне спокойную жизнь в колонии. Я, не веря ни одному его слову, отказываюсь. Прием окончен. Дневальные боялись Кирюшу до смерти и, стараясь всячески ему услужить, считали дни до его освобождения. Назар, однажды сводив меня за сигаретами и изучив содержание моего баула, станет выпрашивать у меня спортивный костюм и кроссовки для Кирилла. Мой отказ породит в нем плохо скрываемую злобу, и он еще не раз отыграется на мне.