Нельзя сказать, что его жизнь здесь значительно улучшилась. Артем с утра до ночи моет туалет и выносит на помойку использованную туалетную бумагу. В перерывах между этими занятиями он стирает личные вещи дневальных – полотенца, майки, трусы, носки. В перерывах между этими перерывами его регулярно бьют дневальные. Ссадины и синяки не сходят с его лица. А по ночам местные царьки карантина заставляют Артема вспоминать вольную жизнь, используя его для плотских утех. Артем не выдерживает, вскрывает себе вены и… опять попадает в шестой отряд для ВИЧ-инфицированных.
Позже, находясь в другом отряде, я услышу следующую историю об Артеме. Один полублатной зэк, цыган по прозвищу Будулай, начал приставать к Артему. Цыган просил его сделать то, что Артему было несвойственно. Цыган настаивал, чтобы Артем в известном процессе играл активную роль. «Не могу! – отчаянно сопротивлялся Артем. – Если меня, то пожалуйста! А сам я ну никак не смогу». Цыган не отставал. Артем пожаловался на ловеласа местным блатным. «Да ты что, гадина, на мужика наговариваешь?!» – не поверили те Артему. Но, уступив его настойчивости, все-таки решили проверить цыгана.
«Назначай свидание! – сказали блатные. – Мы будем рядом, в засаде. Если что – прикроем».
Наступила ночь, и наша парочка, стараясь не привлекать ничьего внимания, пробирается на место свидания – в помещение воспитательной работы. Не знал Будулай, что ждет его там засада. В самый ответственный момент включается свет, и изумленным взорам зэков предстает обнаженный Будулай, находящийся в недвусмысленном положении. Он не растерялся и выпрыгнул в окно второго этажа, пробив стекла. Непостижимым образом за считаные секунды он сумел преодолеть высоченную ограду локального сектора, снабженную специальными барабанами – вертушками с колючей проволокой. Захочешь перелезть, возьмешься за реечку, подтянешься, а барабан крутится вниз. А ты остаешься на месте, как белка в колесе.
Голый цыган с криками «Спасите, помогите, убивают!» залетел в расположенную на аллее будку секторов – помещение, где находятся сотрудники колонии, следящие за передвижением зэков. Ни один осужденный не выйдет из локального сектора без ведома дежурного милиционера. Этой ночью цыган ворвался в их сон. Цыгана спасли, предоставив ему убежище в карантине.
С каждым днем становится все холоднее и холоднее, наступает осень. Нам выдают тоненькие телогреечки все с той же белой полосочкой. Телогрейка не спасает от холода, и я жду спасительную посылку из дома с теплыми вещами. Внезапно в моем пребывании в карантине обнаруживается большой плюс. Появляется возможность звонить по телефону-автомату. Пишешь на имя начальника колонии заявление: «Прошу разрешить телефонные переговоры с таким-то, проживающим по такому-то адресу. Телефон такой-то. Продолжительность разговора не более пятнадцати минут». Завхоз карантина подписывает заявление у начальника отряда, тот у начальника колонии, и в сопровождении дневального тебя ведут к телефону-автомату. Все бы было хорошо, но для звонков этих требовались телефонные карточки с пин-кодом. Карточки можно было купить в ларьке раз в месяц.