— Мне было так страшно, — прошептала Франческа. — Он не причинил мне вреда… только пару шишек и синяков. Но мне было так страшно. Я думала, никто не успеет спасти меня.
— Слава богу, ваш дворецкий и ваша горничная бросились ко мне сразу же, увидев, как Перкинс выносит вас из дома. Я поехал к нему домой, надеясь, что он привезет вас туда. Слуга в то время паковал его вещи, и мне не составило труда выяснить, куда он направился.
Рошфор поцеловал Франческу в висок и прошептал:
— Сегодня ночью я тысячу раз умирал от страха, думая, что не успею вовремя. Слуга мог оказаться глупее, чем я полагал, и сбить меня со следа. Когда я представлял, как Перкинс…
— Со мной все в порядке, — успокоила его Франческа и легко поцеловала герцога.
А потом поцеловала еще раз, и на этот раз их губы слились надолго. Когда же Франческа отстранилась, Рошфор вновь притянул ее к себе и снова завладел ее губами в пылком долгом поцелуе. Весь страх и гнев, которые съедали его во время погони за Перкинсом и Франческой, теперь изливались раскаленным желанием.
Франческа затрепетала и обняла Рошфора за шею. Они целовались неистово, отчаянно, словно в любой момент их могут разлучить. Охваченные водоворотом страсти, они катались по кровати, касаясь друг друга руками, губами, пробуя и изучая.
Они тянули и стаскивали друг с друга одежду, остановившись, лишь чтобы герцог снял ботинки и бросил их на пол. Франческа с легкостью скользнула из разорванной сорочки. Рошфору приходилось труднее, поэтому время от времени на пол падали пуговицы и слышался звук разрываемой ткани, пока он снимал с себя рубашку и брюки.
Но наконец их обнаженные тела были открыты друг другу. Он вошел в нее резко и быстро, она обхватила его руками и ногами, прижимаясь теснее, всхлипывая от желания. Остальной мир, мысли, эмоции — все перестало существовать, оставив лишь желание пульсировать в их телах, которые находились так близко, что уже нельзя было сказать, где кончается одно и начинается другое. И они испытали ураган страсти, выпивая друг друга до дна и купаясь в блаженстве.
Наконец, Рошфор лег рядом и обнял Франческу одной рукой, а другой укрыл их двоих одеялом. Франческа прижалась к герцогу, слишком уставшая и изможденная, чтобы говорить, и, согретая теплом его объятий, погрузилась в сон.
Франческу разбудил шум гостиницы. Она проспала без сновидений, проснувшись в той же позе, что и засыпала. Сенклер все еще обнимал ее, хотя одеяло уже не укрывало их тела. Франческа улыбнулась, представив, какая картина открылась бы вошедшему в их комнату.