Рошфор протянул руку и легонько погладил ее по волосам.
— Это всего лишь правда.
Охрипший голос герцога отдавался эхом в голове Франчески.
— Я… не думаю, что, описывая внешность женщины, стоит говорить правду.
— А если у нее нежная кожа? — Герцог провел пальцами по щеке Франчески. — И красивые губы? — Большой палец проследил линию верхней губы. — Которые только и ждут, чтобы их поцеловали.
— У вас неплохо получается, — выдохнула Франческа, дрожа ресницами закрытых глаз. По ее телу ползли завитки жара, пробуждая каждый нерв.
— Что мне делать дальше? — Рошфор так низко склонил голову, что Франческа чувствовала щекой жар его дыхания, а легкое прикосновение губ заставило ее затрепетать.
— Поцелуй в руку всегда уместен.
Герцог поднес руку Франчески к губам и нежно поцеловал. Затем он перевернул ее и поцеловал в ладонь. Губы Рошфора были теплыми и мягкими, и от их прикосновения по телу Франчески струился жар, который собирался в низу живота.
Рошфор целовал каждый ее пальчик. Он снова поднял на Франческу затуманенные глаза:
— Так хорошо?
Под напором новых ощущений Франческа лишь смотрела на Рошфора широко открытыми, блестящими глазами.
Герцог придвинулся еще ближе и снова провел пальцами по щеке Франчески.
— А вот так? — прошептал он и, склонившись, коснулся ее щеки губами.
Рошфор проследил губами линию до нежной шеи, провел рукой по плечу Франчески, и ей вдруг захотелось, чтобы оно не было скрыто тканью халата.
Проводя носом по ее шее, Рошфор спускался все ниже и ниже, пока не достиг воротника халата. Франческа дрожала. Ноги внезапно ослабли, и она боялась в любую секунду осесть на пол. Когда губы герцога коснулись ямки у основания шеи, Франческа едва сдержала стон. Рошфор провел языком по ключице, и у Франчески вырвался удивленный вздох удовольствия.
— Говорят, — прошептал герцог ей на ухо, — что некоторым женщинам такое нравится.
Он поцеловал ухо, слегка прикусил мочку и всосал ее.
Франческа сглотнула и невольно положила руки Рошфору на грудь, схватилась за лацканы пиджака, дрожа всем телом:
— Сенклер…
Его язык ласкал ухо, и по телу Франчески разливалось удовольствие. Ее соски болезненно напряглись, а меж ног запульсировало. Франческа никогда не испытывала такой жажды, чувства голода, волной разливавшегося в чреслах.
Потом Рошфор положил руки Франческе на талию и стал развязывать ее пояс. Одной ладонью он скользнул под халат.
Франческа почувствовала, как рука легла на ее живот, и теперь их разделяла лишь тонкая ткань сорочки. Рошфор провел рукой вверх и положил ее Франческе на грудь.