Я отложил планшет и лег на берегу. Если я сплю, то я должен лежать и спать, пусть мне приснится что-нибудь хорошее и позитивное.
— А что бы ты хотел позитивного? — спросил я себя и сам же себе и стал отвечать. — Я хочу, чтобы в моей стране никогда не было диктатуры. Чтобы никакая партия не могла быть единственное и проводить массовые репрессии тех людей, которые не согласны с ними. Чтобы власть в нашей стране избиралась на честных выборах путем равного доступа кандидатов на высшие должности к средствам массовой информации и иметь возможность обратиться ко всему народу. Чтобы партии могли конкурировать за поддержку народа. Чтобы была законность, и блюстители закона исполняли Закон. Чтобы суды были независимы от власти. Чтобы средства массовой информации могли свободно доносить информацию до народа. Чтобы человек чувствовал себя в безопасности. Чтобы наша страна не воевала с другими государствами за территории и действительно стремилась к миру…, - и на этом я действительно уснул.
Я не знаю, сколько я проспал, но меня разбудил Алекс:
— Извини, я немного подзадержался, но зато привез все, что нам нужно. Вставай и садись на стул.
То, что он назвал стулом, было чем-то невесомым, прозрачным и слабо светящимся предметом, напоминающим по очертаниям кресло.
— Садись-садись, не бойся, — сказал Алекс и подтолкнул меня к стулу.
Я сел. Мой новый знакомый взял какое-то приспособление и начал водить им по голове, и моя шевелюра упала рядом со стулом. Я практически ничего не чувствовал кроме прикосновения к голове чего-то теплого и приятного. Проведя рукой по голове, я не ощутил ни одного волоса.
— Под ноль, — сказал я. — Ты что, парикмахером работаешь?
— Я не парикмахер, я созерцатель прекрасного и историк, — сказал Алекс, — волосы давно уже не носят. Пошли со мной.
Мы подошли к прозрачной кибитке, на которой он уносился по делам.
— Снимай всю одежду, я закончу гигиенические процедуры с тобой, а потом ты будешь мыться, — сказал он.
Я был слишком усталым, чтобы чего-то стесняться или против чего-то протестовать. Все закончилось очень быстро. А в машине Алекса нашелся и душ, с помощью которого я помылся. Причем что характерно. Вначале вода была мылящейся, а потом обыкновенной, при помощи которой я смыл мыло.
— У тебя что, целая канистра в машине? — спросил я.
— Никакой канистры, — ответил он, — вода прямо из почвы, вот из этого болота. А сейчас одевайся, — и он подал мне две тряпки, — с горловиной — рубашка, а с мотней — брюки, и смотри не перепутай, — засмеялся он.