Серые стены разделяли их. Она стояла, уперев ладони в холодный металл. Поразил.
— Кэп, у нас неприятности, — раздался голос Ди, — в этом отсеке не рекомендую снимать маску, газ присутствует, я включила вытяжку.
— А когда их у нас не было. Иду. Спасибо.
Фурия устроилась в капитанском кресле, сменила цвет комбеза на чёрный.
— Ди, парень в грузовом отсеке ещё там?
— Да, ломится внутрь. Громко выражает недовольство.
— Как высоко ты поднялась?
— Три метра над поверхностью, надеялась, что догадается спрыгнуть.
— Сейчас спрыгнет… Уважаемый, у вас одна минута на то, чтобы покинуть мой корабль. Иначе можете проститься со свободой, на рынке рабов вы будете пользоваться спросом.
Ди вывела на экран парня. Ломиться в запертые переборки он перестал.
— Считаю до десяти, после этого выход будет закрыт, и я стартую. Один, два, три…
Мужчина колебался несколько секунд, потом рванул на выход. Внешние камеры показали удачное приземление с перекатом. Молодец, хотя бы прыгать с высоты умеет.
— Кэп, с нами связался адмирал Имперского флота аль Арносан, Кэп, нервный он.
— Сейчас, Ди, — накинула капюшон, скрывая лоб и глаза, выпрямилась в кресле. — Врубай.
На экране возник капитанский мостик с гневным адмиралом. — Да уберите вы этих баб, ОНА уже на своей посудине, — зло шипел кому-то аль Арносан.
— Подтверждаю слова адмирала.
— Фурия!
— Аль Арносан.
— Вышли все! — серо-синие глаза были зло сощурены. Тонкие губы плотно сжаты, ноздри прямого аристократического носа гневно раздувались.
— Ты вернулась.
— Хотелось бы, но как-то не задалось возвращение, — усмехнулась Кэп.
— Послушай, нам нужно поговорить.
— Аль Арносан, нам с Вами говорить не о чем. У меня есть дело к аль Нурисану как моему непосредственному начальнику.
— Хватит лелеять прошлые обиды, или ты боишься меня? Почему ты постоянно бежишь?
— Никаких обид, аль Арносан, наши отношения закончены. Я не боюсь Вас, но встречаться с Вами и иметь дел я не намерена. Я служу Империи, и напрямую подчиняюсь только аль Нурисану.
— Ошибаешься, я выкупил твой контракт у правительства. Ты принадлежишь мне!
В глазу потемнело. Накатила тошнота и головокружение.
— Сколько? — выдавила Фурия, пытаясь взять себя в руки.
— Сколько что?
— Сколько ты хочешь за мой контракт?
— Ия…
Она дёрнулась, словно от пощёчины, вырвать бы ему язык, осмелившийся вновь произнести эти две буквы.
— Мне не нужны деньги, я хочу, чтоб ты посадила свою развалину и пришла ко мне. В ту самую комнату, где вы ужинали. Мы просто поговорим.
— Говори.
— Не в том ты положении, чтоб диктовать условия. Я приказываю тебе немедленно посадить корабль, иначе…