– Приходили двое. До сих пор не по себе.
– Неужели били?
– Таким бить вообще никого не надо, – вздохнул парень, – и так все расскажешь.
– И мне расскажи, что здесь произошло.
– Не знаю, – пожал плечами бармен. – Подошел парень, стал методично заливать в себя водку…
– Какой?
– Как какой?
– Их тут двое было, – пояснил Матвей. – Один машину угнал, второй остался…
– Ну, так тот, что угнал, и подошел, – кивнул бармен. – Он уже прилично поднабрался, когда сзади возник второй. Тот был постарше, и взгляд колючий…
– Я видел его на записи, – кивнул Матвей. – О чем шептались, слышал?
– Так, обрывки фраз. Одно скажу, молодой по-настоящему испугался, когда тот ему в спину ствол ткнул…
– Так уж и ствол? – не поверил Матвей.
– Точно не знаю, но что-то у него в руке было, – пожал плечами бармен. – Приставил и говорит: «Пошли». А этот и спросил: «Убьешь?»
– Как они друг к другу обращались, слышал?
– Никак. Ни имен, ни кличек…
Матвей расстроился. Не густо. Вернее, совсем ничего, если не считать срисованных камерами портретов. Он уже хотел идти к Марте и оттолкнулся было от стойки, как неожиданно его осенило. Он вдруг понял, что упустил что-то очень важное, но лежащее на поверхности, оттого и незаметное. Точно!
– А вещи этого парня где?
– Какие вещи? – выпучил на него глаза бармен.
– Я сейчас просматривал запись, так вот он там одет слишком легко.
– Знаешь, а ведь ты прав, – вскинул брови бармен. – Он ведь мимо гардероба рванул… Хотя постой…
– Хочешь сказать, что он сюда так и пришел? – догадался Матвей.
– Точно, – подтвердил бармен. – У нас наверху пансионат. Возможно, он снимает один из номеров.
Доброму стоило больших усилий заставить себя подняться на крыльцо и заглянуть в сени. Словно окунув голову в чернила, он некоторое время не мог различить ничего, кроме светлого прямоугольника окна. Когда наконец глаза привыкли к темноте, Добрый, к своему ужасу, не обнаружил тела Николая.
«Неужели я умом тронулся? – мелькнула мысль, однако на смену ей пришла другая, более удобная: – Значит, все это мне приснилось и под впечатлением кошмара я выбежал на улицу!» Однако протяжный стон, донесшийся откуда-то из глубины дома, вернул его в земной кошмар, и он сразу увидел валявшийся на залитом кровью полу топор. Зашевелились на затылке волосы, а по спине пробежал озноб. «Живой! Надо отвезти его в больницу, а потом сдаться ментам! Нет, – мысленно воскликнул он. – Лучше сначала вылечить дурачка, а потом сдаться. И вообще, можно уговорить его ни о чем не рассказывать!»
Подспудно понимая нелепость этих вариантов, он направился в дом. Подошвы ботинок скользили по лужам крови, и с каждым шагом ноги становились все тяжелее.