Я киваю.
– И может быть, займемся чем-нибудь после уроков?
– Наверное. Я имею в виду, что не знаю, как там завтра все сложится. Я пока еще не думаю об этом.
Это она понимает.
– Достаточно честно. Ну что ж, утро вечера мудренее. Давай закончим этот день на счастливой ноте.
Как только мы попадаем в город, я перестаю нуждаться в ее советах, так как Джастин знает, куда ехать. Хотя, конечно, лучше бы было заблудиться. Чтобы продлить это. Чтобы избежать этого.
– Приехали, – говорит Рианнон, когда мы приближаемся к подъездной дорожке.
Я заезжаю. Разблокирую двери.
Она наклоняется и целует меня. Я жадно впитываю вкус ее губ, ее запах, ощущение ее тела, звук ее дыхания и весь ее облик в тот миг, когда она наконец отстраняется.
– Вот и счастливая нота, – говорит она. И, не дожидаясь моего ответа, выбирается из салона и уходит.
А я и не успел с ней попрощаться.
Я правильно догадываюсь: родители Джастина давно привыкли, что сына частенько не бывает дома и он не является на ужин. Они пытаются закатить ему скандал; все выглядит так, будто актеры исполняют хорошо заученные роли в старой телепостановке, и момент, когда Джастин врывается наконец в свою комнату, – всего лишь самая последняя ее сцена.
Надо бы выполнить домашние задания Джастина (я всегда очень щепетильно отношусь к подобным вещам, если, конечно, имею необходимые знания), но мои мысли постоянно возвращаются к Рианнон. Я представляю ее дома. Представляю, как она вновь переживает приятные события этого дня. Верит, что все теперь изменится, что Джастин стал другим человеком.
Мне не следовало так поступать. Не следовало. Даже будучи уверенным, что меня направляет сама вселенная.
Раздумываю над этим долго и мучительно. Я не могу вернуть все назад. Но и запретить себе думать о Рианнон тоже не могу.
Я уже был влюблен раньше. По крайней мере, вплоть до сегодняшнего дня мне казалось, что это была любовь. Его звали Бреннан, и чувство было очень сильным. Я влюбился в него, не имея представления, отвечает ли он мне взаимностью. Я позволил себе даже помечтать о нашем с ним совместном будущем, что было, конечно же, довольно глупо. У нас не могло быть совместного будущего. Я пытался управлять своим чувством, но у меня ничего не вышло.
В сравнении с моей нынешней ситуацией тогда было совсем легко. Ведь одно дело – влюбиться самому. И совсем другое – знать, что твой избранник тебя тоже любит, и чувствовать себя в ответе за эту любовь.
У меня нет никакой возможности остаться в этом теле. Если я не лягу спать, переход все равно непременно произойдет. Как-то раз я решил, что, если буду бодрствовать всю ночь, у меня получится остаться в прежнем теле. А я был просто-напросто вырван из него. Ощущения были именно такими, какими можно себе представить ощущения души, отделяемой от тела, когда каждый нерв терзает сначала боль от процесса изгнания, а затем – от вселения в новое тело. И с тех пор я каждый вечер ложился спать. С судьбой бороться бесполезно.