Когда я заканчиваю, Натан некоторое время молчит, не зная, что сказать.
– Значит… погоди-ка… я так понимаю… то есть завтра, типа, ты уже не будешь ею?
– Нет.
– А она?..
– У нее будут несколько иные воспоминания об этом дне. Вероятно, она вспомнит, что у нее было свидание с кем-то, но что-то у них не срослось. Тебя она не запомнит. В ее памяти просто останется смутный образ некоего парня, так что, когда родители назавтра спросят, как прошло свидание, вопрос ее не удивит. Она никогда не поймет, что ее здесь не было.
– А я-то, почему я понял?
– Может быть, потому, что я слишком быстро вышел из тебя. И не успел заложить основы надлежащих воспоминаний. А может, неосознанно хотел, чтобы ты обнаружил мое присутствие. В общем, я не знаю.
Пока я говорил, принесли наш заказ, но мы почти не притрагиваемся к еде.
– Да, вот это здорово, – говорит Натан.
– Ты не должен никому об этом рассказывать, – напоминаю я. – Я ведь тебе доверился.
– Знаю, знаю. – Он кивает с отсутствующим видом, затем принимается за еду. – Все строго между нами.
В конце обеда Натан заявляет, что ему действительно помогло то, что он узнал правду. Он также интересуется, не могли бы мы с ним еще раз встретиться завтра, просто чтобы окончательно поверить в мои перемещения. Я отвечаю, что ничего не могу гарантировать, но постараюсь.
Наши родители забирают нас. На обратном пути мама Кейси спрашивает, как прошло свидание.
– Нормально… кажется, – говорю я.
И это единственные правдивые слова, сказанные мной за всю поездку.
На следующий день, в воскресенье, меня зовут Эйнсли Миллс. У нее аллергия на растительный белок глютен, она боится пауков и гордится своими тремя скотч-терьерами, два из которых сейчас спят в ее постели.
В обычных обстоятельствах я бы подумал, что мне сегодня предстоит обычный день.
Я получаю письмо от Натана, в котором он пишет, что хотел бы со мной встретиться и если у меня есть машина, то я могу подъехать прямо к нему домой. Его родители уехали, поэтому он не на колесах. От Рианнон нет ничего, значит, сегодня я с Натаном.
Эйнсли говорит родителям, что они с подружками собираются пройтись по магазинам. Родители ничего не выспрашивают, просто дают ей ключи от машины матери и просят не слишком задерживаться. Она должна посидеть с ребенком сестры, где-то с пяти часов. Сейчас только одиннадцать. Эйнсли уверяет родителей, что вернется к сроку, времени – навалом.
До Натана мне ехать минут пятнадцать. Полагаю, что наша встреча не займет много времени. Нужно просто доказать ему, что я та же самая личность, что и вчера, вот и все. Думаю, мне больше нечего ему предложить. Все остальное – его заботы.