Взмокший и обессиленный, бреду к пустому дому Келси. Включаю ее компьютер и узнаю в его истории все, что мне нужно: вот они, эти сайты – источники ее планов, здесь можно подобрать всю необходимую информацию. Любой мог кликнуть мышкой и тут же все это увидеть. Вот только никто не кликнул.
Я понимаю, что и мне, и Келси нужно сейчас одно и то же: нам нужно с кем-то все это обсудить.
И я пишу письмо Рианнон.
Мне крайне необходимо срочно с тобой поговорить. Я в теле девушки, которая хочет покончить с собой. Это вовсе не шутка.
Я даю ей номер домашнего телефона Келси. Не думаю, что подобные звонки отслеживаются, а если что не так – всегда можно сослаться на неправильно набранный номер.
Она звонит через десять минут.
– Алло, – отвечаю я.
– Это ты? – спрашивает она.
– Да. – Каюсь, забыл о том, что она не знает моего голоса. – Да, это я.
– Я получила твое письмо. Ничего себе!
– Вот именно.
– Как ты об этом узнал?
Я коротко рассказываю о дневнике Келси.
– Вот бедная девочка! – восклицает Рианнон. – И что ты собираешься делать?
– Просто ума не приложу.
– А разве нельзя об этом кому-нибудь рассказать?
– Меня не учили, как поступать в таких случаях, Рианнон. Я правда не знаю.
Все, что я знаю, – это то, что она нужна мне. Но я боюсь так говорить. Боюсь ее спугнуть.
– Где ты сейчас? – спрашивает она.
Я сообщаю ей название города.
– Не так и далеко. Я могу быстро примчаться. Ты один?
– Пока один. Ее отец раньше семи не приходит.
– Скажи адрес.
Я сообщаю ей адрес Келси.
– Я подъеду прямо туда, – обещает она.
Мне даже не приходится просить. Это значит для меня больше, чем просто возможность поделиться с ней проблемой.
Интересно, что было бы, если бы я привел в порядок комнату Келси? Что бы случилось, если бы она проснулась завтра утром и увидела, что все починено, а вещи лежат на своих законных местах? Вдруг бы она хоть немного успокоилась? Поняла бы, что и в ее жизни нужно навести порядок? Или окинула бы равнодушным взглядом и снова взялась за старое? Потому что так решили за нее химия и физиология?
Звонок в дверь. Я уже минут десять сижу, уставившись на забрызганную чернилами стену, будто надеясь, что в этих хаотично засохших каплях смогу прочитать ответ, и зная, что этого никогда не случится.
Черное облако так сгустилось, что даже появление Рианнон не способно его прогнать. Я, конечно, рад ее видеть, но в этом чувстве больше смиренной благодарности, чем настоящей радости.
Она прищуривается, признавая меня. А я и забыл, что она к этому непривычна, что внутренне она еще не готова каждый день встречать другого человека. Одно дело – теория, и совсем другое – на самом деле увидеть перед собой эту худую, дрожащую девушку, да еще и в опасной ситуации.