Его биограф Михайло Ковальчук очень интересно описывает родителей Коновальца. Мать — из шляхетной польской семьи, а отец был управителем народной школы. Прямо как у незабвенного Владимира Вольфовича Жириновского: мама — русская, папа — юрист. В любом случае и этот деятель украинского национального движения оказывается как минимум полуполяком. Впрочем, уже в студенческие годы Коновалец сделал свой выбор и стал украинцем, принимал участие в создании молодежных военно-спортивных организаций, а затем вступил в Украинскую национально-демократическую партию.
В 1914 году 23-летнего Евгения призвали в армию, и он попал в 19-й полк ландвера, расквартированный во Львове. Затем Коновальца отправили в офицерскую школу, откуда он вышел командиром роты и был переведен в 35-й ландверный полк. В мае 1915 года Коновалец впервые попал на фронт в районе горы Маковка, где его полк был разгромлен[1], а наш герой оказался в плену. Неизвестно, насколько доблестно сражался молодой офицер, но он не был ранен в момент пленения, а значит, добровольно сложил оружие. Так Коновалец оказался в лагере для военнопленных в районе города Царицын на Волге. Сидел австрийский офицер с комфортом, так как активно сотрудничал с лагерной администрацией и даже был назначен переводчиком при начальнике лагеря.
В этом же лагере, помимо Коновальца, находилось немало галичан[2], в том числе и украинских националистов из числа сечевых стрельцов. Например, среди заключенных находился будущий глава ОУН сотник УСС[3] Андрей Мельник. Благодаря контактам с властью, Коновалец умудрился добиться того, чтобы офицеров-сечевиков перевели в лагерь с более комфортными условиями в городке Дубовка. Тут пленные и пробыли до 1917 года, в свободное время обсуждая путь Украины и собственное будущее. После Февральской революции и создания в Киеве Центральной рады Коновалец получил разрешение съездить в Киев и попытаться договориться, чтобы военнопленные галичане были приняты на службу в украинизированные части российской армии.
В Киеве Коновалец познакомился со многими революционными деятелями, в том числе с Симоном Петлюрой, который обещал пленным свою поддержку. Обнадеженный этим Коновалец вернулся в лагерь, пообщался с единомышленниками и практически сразу же бежал на Украину, где в конце 1917 года вместе с поручиком Лисенко приступил к формированию отдельного военного подразделения из числа военнопленных-украинцев — Галицко-Буковинского куреня. Вскоре в курень потянулись бывшие УССы, из-за чего солдат этого подразделения все чаще стали называть сечевыми стрельцами.