Чувствуя себя несколько неловко, Таська переступила порог его маленькой квартирки и повела плечами, чтобы не коснуться сырых стен, на верхней части которых лишаями висела мохнатая селитра.
– Да… – со значением произнесла она, оглядываясь. – Особнячок у вас – люкс!
– Вику обещали поставить на очередь в будущем году, на двухкомнатную, а там – посмотрим, – объяснил Владик.
Поскольку в комнате было неубрано, он провел Таську на кухоньку, усадил за стол, поставил чайник, а сам принялся быстро убирать грязные чашки и тарелки, оставшиеся с завтрака, в раковину.
– Не следит за вами супруга-то ваша благоверная, – с легкой иронией констатировала Таська.
– А когда ей? – Владик пожал плечами. – Утром ей на завод бежать надо, она у меня технолог, вечером – ребенок, так что большая часть домашней работы на мне. Сейчас я тебе свежий чай заварю, будем? – достав сервиз, он сполоснул чашки и блюдца.
– Нет, спасибо, – Таська покачала головой. – Ну, как там наши? Как «дачка»?
– Соскучилась? – усмехнулся Владик. – Ничего, всё как обычно, по-старому. Ты-то как? Рассказывай.
– Как видите, – безмятежно отозвалась Таська.
Владик глянул на нее искоса, отложил чашки, вытер руки полотенцем и сел за стол напротив девушки. Поглядев внимательно на ее одежду и украшения, он с неприятным чувством в дуге констатировал:
– Значит, за старое принялась…
– Нет, за новое. Но это новое – гораздо хуже старого.
– Хуже этого для женщины ничего быть не может. Хуже бесчестной жизни может быть только смерть…
– Ну уж нет, шпалы таскать в оранжевой курточке или кирпичи на морозе класть – куда хуже! – воскликнула Таська. – Или цельную ночь между станками мотаться, а днем – к детям в общагу. Такую вы мне честную жизнь предлагаете?
Послышался поворот ключа в замке, и вошла жена Владика, грузная, упитанная Вика с двумя увесистыми авоськами в одной руке и такой же круглолицей, розовощекой девочкой, повисшей на другой.
Остановившись в прихожей. Вика стала снимать плащ, размотала косынку.
– Ой, у нас в гостях новая тетя! – закричала четырехлетняя Светочка, вбежав на кухню и прижимаясь к отцу. – Как тебя зовут, тетя?
– Таисия Николаевна, – ответила Таська. – А тебя?
– Кися! – засмеялась девочка. – Тетя Кися! – и подбежала было к ней, но Вика из прихожей закричала:
– Света, не смей! Иди сюда немедленно!
Затем Вика сама вошла на кухню, так и держа плащ в одной руке, и обе женщины в одно мгновение оглядели друг друга до мельчайших подробностей: от продранного на пальце чулка одной, одной до изящных туфелек другой, от обломанных ногтей одной до изысканною маникюра другой, от грубых румян на лице Вики до тонкого Таськиного макияжа. Единственное, пожалуй, в чем Вика превосходила нежданную гостью, так это в размерах бедер и бюста, да и это плохо подчеркивала чересчур широкая талия.