Поговаривали, что она доставала ей специальные импортные лекарства и даже договорилась с Владимиром Семеновичем на персональный курс массажа (индивидуально оплаченный? – об этом, правда, умалчивали, но говорилось все это таким тоном, что все становило понятным без слов). Больше того, как молния по «даче» разнеслась весть о том, что Куклу хотят перевести в другой диспансер, для нормальных больных. Одни это известие встретили со скрытой завистью, другие – с откровенной злобой.
– Счастливая… – вздохнула Мама.
– Да, как же, тебе бы такое счастье, – ухмыльнулась Щипеня. – Да ты на ее руки-то, на ее локти посмотри, как решето. Сейчас на нее ломка нашла, пусть она помучается. А через неделю-другую выйдет, и все начнется по-старому. «Ну, ничего, мы ее еще проводим под фанфары, красавицу нашу, будет тут еще у нас фиксами сверкать.
– Скажите, а почему Владни… Вланди… – запутавшись Мышка слегка смутилась, но продолжала, – почему он больше с ними не занимается?
– Прежде, чем заниматься с другими, Владиславу Евгеньевичу надо бы самому еще многому подучиться, – с леткой язвительностью заметила Анна Петровна и объявила: – Все, девочки, перерыв окончен. Еще с часик поработаем, а потом – обед. На обед у нас будут… – она выдержала многозначительную паузу, – огурцы из собственного парника. Идемте, нарвем!
– Ур-раа! – завопили девчонки и бросились к парнику.
– Стойте, куда?! – воскликнула, увидев это Марья Михайловны. – А ну – строем! – И гневным взором посмотрела при этом на медсестру, которая, по ее мнению, явно не справлялась с обязанностями воспитателя.
И они пошли строем по три. Тягостная картина, особенно если наблюдать ее со стороны, через несколько рядов сетки и колючей проволоки. Несмотря на то, что сержант Виноградова видела все это уже не в первый раз она неожиданно для самой себя прослезилась.
– Добрый вечер, – просто сказала незнакомка. От певучих трелей ее голоса дрогнуло бы самое черствое мужское сердце.
– П-простите, вы, собственно, к кому? – опешил Владик.
В спортивных брюках и майке, в переднике, с мокрыми руками он пошел открывать дверь, полагая, что это вернулась в работы жена. Но к его удивлению на пороге стояла ослепительной красоты женщина в дорогом вечернем туалете, в модный шляпке с вуалеткой, словом, такая, мимо какой ни один мужчина не пройдет, не обернувшись.
– Да к вам же я, к вам, Дядя-Владя, – усмехнулась красавица. – Что, никак не признаете?
– Савельева?! – с изумлением воскликнул Владик, тут же узнав ее по озорной улыбке и глазам, сощурившимся в щелочки. – Таська! Ай да мы!… Да… Тебя в таком наряде… Да ты проходи, проходи, не стесняйся.