Крупье приводит в движение рулеточный круг и бросает на него шарик, а Эмми Батлер спокойно, возможно даже преувеличенно спокойно, произносит:
– Ставлю сто тысяч. На двадцать третий номер.
По залу прокатывается удивлённый шёпот, после чего западает гробовая тишина. Даже в самом отдалённом от стола углу слышно, как мелко стучит, подпрыгивая на быстро вертящемся белом круге, шарик. Вот он замедляет свой резвый бег, секунда, другая и наэлектризованный до предела зал как по команде взрывается бурными аплодисментами и возгласами удивления и восхищения.
Эмми Батлер с надменным выражением победительницы поднимается со своего стула и, стараясь казаться величавой, на все стороны неуклюже-грациозно раскланивается. Ослепительно вспыхивают блицы фотокамер.
А вот на Буцоса смотреть жалко. Куда только девались его лоск, бившая через край неуёмная энергия, его словесное недержание. За столом, безвольно опустив руки и голову и безучастно глядя куда-то под стол, сидит враз постаревший на добрых два десятка лет, усталый, апатичный человек. Какой-то кретин-репортёр протискивается к нему с очень, как ему кажется, умным и своевременным вопросом: «Господин Буцос, что вам больше всего хочется сейчас сделать?» Буцос долго смотрит на репортёра в упор немигающим взглядом, затем с таким же холодным спокойствием суёт руку в оттопыривающийся карман пиджака:
– Застрелить тебя, идиота!
В мгновение ока репортёра будто ветром сдувает.
Публика, насытившись сенсацией, постепенно покидает зал. Буцос делает знак директору и крупье тоже удалиться, а Эмми Батлер просит остаться.
– Вот вы и достигли своего – сделали меня нищим, – после минутного молчания произносит он уставшим голосом.
– Мне жаль… – пытается утешить его Эмми Батлер.
– Не надо меня жалеть, – останавливает её Буцос. – Это лишнее. Я не держу на вас зла. Таков игорный бизнес: сегодня удача на моей стороне, завтра победу празднуете вы. Я смотрю на вещи трезво. А потому в психбольницу из-за утерянных денег не попаду. У меня к вам просьба. Вам, в сущности, уже нет смысла таиться, поскольку у меня нечего больше выигрывать. А потому расскажите, как вам это удалось. В чём ваш секрет? Вы разработали какую-то хитрую систему? Или выигрышный номер вам приснился? Откройте тайну. Я не успокоюсь, пока не узнаю, как вы сумели так ловко очистить меня. И всего лишь за два захода.
– Никакого секрета нет, – простодушно пожимает плечами Эмми Батлер. – Всё просто…
– Ну, так уж и просто! А «двадцать три»? Раз вы дважды кряду так уверенно выиграли на этот номер, то это уже не случайность. Значит, какой-то секрет всё-таки имеется.