Флора, всё ещё продолжая часто хлопать глазами, дрожащими руками взяла записку и бережно спрятала её в карман передника, забыв от волнения даже поблагодарить своего неожиданного благодетеля. Тот, понимая, видимо, состояние девушки, лишь снисходительно усмехнулся, кивнул нам на прощание головой и направился к выходу.
Флора пришла в себя только через несколько минут после его ухода. А придя, прерывистым голосом залепетала:
– Неужели это правда? Неужели я действительно буду сниматься в кино? А вдруг это мне всего лишь приснилось?
А когда успокоилась окончательно, посмотрела на меня по привычке свысока и с вызовом спросила:
– Что ты скажешь теперь, Тири?
– Флора, – сказал я, решив сам не знаю зачем вернуть девушку из-за заоблачных высей на грешную землю, точнее в отдел мужской одежды, – неужели ты вот так взяла и поверила какому-то хлыщу, который сказал это единственно для того, чтобы лишний раз напомнить всем, что он работает в кино? Да он через десять минут забудет и о тебе, и о своём обещании.
– Какой же ты вреднющий, Тири! Ты просто завидуешь мне! – зло огрызнулась Флора, и на её глазах даже выступили слёзы обиды.
Я понял, что сделал глупость, ни с того ни с сего испортив настроение хорошей в общем-то девушке, и, чтобы загладить свою вину, как можно миролюбивее сказал:
– Ты не права, Флора. Ну, как я могу завидовать тебе, если я не люблю кино? Просто мне не нравятся слишком уверенные в себе типы. Не доверяю я таким людям. Но если он сказал правду, если тебе действительно повезёт и тебя возьмут в кино, то я только рад буду за тебя. Рад, что твоя мечта наконец сбудется. И мне будет жаль, если ты покинешь наш магазин.
Флора недоверчиво посмотрела на меня, но, не заметив ничего двусмысленного в выражении моего лица, в знак благодарности улыбнулась мне.
– Спасибо, Тири. Всё-таки ты хороший парень.
В четверг, перед тем как магазин должен был закрыться на обеденный перерыв, Флора Чарони неожиданно спросила меня:
– Тири, ты не мог бы проводить меня на киностудию? Одной, знаешь ли, как-то…
Зачем она потащила меня с собой на эту киностудию, до сих пор не могу понять. То ли она действительно не решалась идти сама (если по правде, то девушкой она была довольно скромной и стеснительной), то ли хотела сделать меня свидетелем своего триумфа и таким образом отомстить мне за моё скептическое отношение к её заветной мечте, сказать затрудняюсь. Наверное, всё-таки второе. Хотя иногда мне кажется, что ею, скорее всего, двигало провидение, благосклонное прежде всего ко мне. Что я хочу сказать этим, скоро поймёте сами.