.
Даже перед лицом репрессивной власти тот, кто морально свободен, таковым и останется, и в чувстве долга он черпает моральную силу для того, чтобы оказывать сопротивление. Есть веские причины полагать, что морально свободный человек не поддается соблазнам двора, потому что не готов думать, говорить, жить, как распорядится господин, но хочет иметь свои мысли, свои слова, свою жизнь. Никогда не лишним будет поразмышлять о том, что две, столь разнящиеся между собой власти, тоталитарная и придворная, имеют в качестве врага морально свободного человека: первая силой принуждает его к молчанию, вторая позволяет ему говорить, но заглушает его голос криками слуг. Если тоталитарные системы создают рядом со счастливыми или смирившимися слугами фигуру подданного, который тяжело переносит отсутствие свободы, двор создает слуг, которые, хотя и испытывают злобу, обиды и зависть, довольны своим положением либо потому, что им нравится быть освобожденными от ответственности, которую влечет за собой долг, либо потому, что они пользуются привилегиями, которых нет у других[132]. Среди последних выделяется фигура слуги-тирана: слуги, который делает все, чтобы отрицать или нарушать права тех, кто хотя бы немного слабее его. Смиренный с сильными, он становится высокомерным со слабыми. Если он может кого-то притеснять и сотворить произвол, он будет это делать безо всякого стыда.
Любой опыт по завоеванию или возвращению свободы требует еще больших преданности и самопожертвования, чем обычное поддержание свободы. Тот, кто правит, идет ли речь о тиранической или тоталитарной власти или о режиме, основанном на милостях и убеждении, никогда не оставит свою главенствующую позицию без того, чтобы всеми силами за нее не побороться. Ему необходимо противопоставить такие усилия, которые в состоянии осуществить только тот, кто рассматривает борьбу за свободу как свой долг. Свидетельства людей, справедливо боровшихся за свободу, сходятся в том, что их толкнули на борьбу и не давали ее бросить чувства долга и негодования, а не интерес или права. Интерес скорее побудил бы их остаться дома и извлечь наибольшие выгоды из положения подданных, слуг или клиентов. Тот, кто полагает, что индивидом движут интерес или материальные потребности, забывает, что во многих случаях ему не так уж плохо живется под властью тиранических, тоталитарных или придворных режимов, если он ищет в жизни только благополучия и почестей. Немного хитрости – качества, в котором Италия никогда не испытывала недостатка, – и из коррумпированных режимов еще легче извлечь выгоду, чем из хорошей республики.