Вскоре отряд достиг первых деревьев и стал углубляться в лес. Снега здесь уже почти не было. Во всю сладко тёхкали птички. Их трели разносились по округе, услаждая слух своими переливами. Чувствовалось, что самой природе надоела эта долгая зимняя спячка. Деревья встрепенулись, потянулись к тёплому озорному солнцу. Поползла из земли всякая трава-мурава.
Семён уже освоился с жеребцом. Правда, натёр пятую точку с непривычки, но не жаловался.
После столь относительно долгой жизни в столице, Прутик отвык от всех этих красот родного края. Ему уже начинал нравиться и поход, и компания. Настроение к вечеру улучшилось. А неприятности с университетом казались далёкими, даже нереальными.
Лагерь решили разбить у небольшого ручейка., выбрав участочек с сухой землёй. После ужина, Бор и Первосвет сразу же легли спать. А Семён долго ворочался, возбуждённый дневными впечатлениями.
Костерок, разведённый северянином каким-то немыслимым образом, тихо потрескивал. Никто не подбрасывал в него хвороста. И вообще казалось, будто тот действительно «живой», как до этого утверждал Бор.
— Смотри, как горит костёр, — северянин наклонился вперёд, поправляя в нём свои странные древки стрел, которые каким-то удивительным образом он использовал в розжиге оного.
Семён мимо воли поглядел на пламя. Оценил красоту его языков: ну да, красиво… завораживающе. Сразу же вспомнился родной дом в Заячьем… белая печка… внутри её пылает оранжевый огонь… тянет теплом… пахнет свежим хлебом… мать возится у широкого стола… что-то тихо напевает…
— Он живой, как думаешь? — вдруг спросил северянин. — Костёр-то, а?
Семён раскрыл глаза и вдруг поймал себя на мысли, что Бор по своему странный человек. Может, даже ненормальный.
— Навряд ли, — пожал плечами паренёк. — Это же… это же…
— Вот и ты не знаешь… наверняка… А он живой. Я уверен. Мы его «кормим»… даём хворост, поленья… А тепло его пламени нас греет… и помогает готовить еду… и ещё шепчет… в ночи… Да, в ночи. Шепчет.
Бор тоже перешёл на шёпот.
— Ты что, испугался? — вдруг спросил он. — Думаешь, я сошёл с ума? Вот смотри…
Тут Бор вытянул свой нож и сделал небольшой надрез на ладони. Капли выступившей своей крови он стряхнул в огонь. Языки пламени тут же «притихли».
— И что? — не понял Семён.
Бор вздохнул и посмотрел на паренька, как на дурачка. Пламя вдруг «ожило», стало больше, ярче.
Магия, — решил Прутик. — Это какая-то магия… Как пить дать!.. Этот Бор точно «заморочник»!
Бор тихо рассмеялся и вернулся к своему месту. Огневолк свернулся полукольцом и, прикрыв свои горящие глаза, казалось, заснул. А вскоре задремали и северянин с гигантом. А Прутик кутался в плащ и размышлял. Его удивило, что его товарищи, при всём своём опыте, не стали дежурить по очереди, как это было бы положено делать. Мало ли какие лихие люди бродят в чаще! Вот сейчас выскочат разбойники и поминай, как звали.