— Кстати, — кинул вдогонку гигант, — а где подевался твой огневолк? Я его сегодня в конюшне не видал.
— Когда надо будет, я его призову, — как-то двусмысленно оскалился Бор.
Процессия вышла на соседнюю улицу и остановилась. Оказалось, что слева движется ещё одна точно такая же группа, тоже возглавляемая ряженым человеком, который дул во всю мочь в свою трубу.
Когда обе процессии, так сказать, воссоединились, все двинулись дальше. Кажется, люди что-то запели.
Солнце уже вовсю светило. Не было и следа утреннего тумана и сырости. В высоком синем небе где-нигде виднелись несчастные клочки белых облачков. Казалось, что и природа торжественно преобразилась в ожидании сегодняшнего празднования.
Колонны сошлись в самом центре Погостовой Ямы у Обштинськой Купы — большущего квадратного дома, в котором местные «гурянэ» собирались на сходки с целью обсуждения общих дел, на суды и прочее. Это здание не было чем-то примечательным (разве что в отличие от иных имело сразу четыре входа со всех своих сторон), а вот площадь перед ним сегодня играла немаловажную роль. Именно здесь и Бор, и Семён увидели громадную деревянную фигуру, прозываемую «зарец».
Внешним видом она напоминала лошадь, у которой и спереди, и сзади было по голове со смешными торчащими кверху ушами. Выкрашенная в ярко красный цвет, сия фигура высилась на высоком каменном помосте, со всех сторон обложенным снопами прошлогоднего сена.
В наступившей тишине раздались сильные женские голоса, протяжно затянувшие какой-то напев.
Бор продвинулся как можно ближе, напрягая слух и пытаясь разобрать хоть слово.
Хайде, хайде ярны рде-е-э-ча.
Причепурча са родна храй-й.
Прийнесь ярны до-о на-а-ас
Радошче-ев.
Хлябца са велыко дай-й-й…
Пение затянулось на минут на двадцать. А потом кое-кто из мужчин, державших факелы, подожгли «зарец» и солому вокруг помоста.
Смех, весёлые окрики, довольный детский писк, визг — всё слилось в один мощный поток. Двухголовую фигуру охватило пламя, которое рвануло к небу высоким столбом. Грянула музыка, все стали вдруг брататься и что-то выкрикивать.
«Досталось» и Бору с Семёном. Люди радостно обнимали их, похлопывали по плечу.
Из здания Обштинськой Купы выкатили бочки с вином. Кое-где, словно по волшебству, появились столы с какими-то угощениями.
— Что они говорят друг другу? — наклонился над ухом Прутика северянин.
— Ну… мол, пора праздновать… праздновать победу весны над зимой. Ещё что-то про хлеб… вино… типа, желают достатка.
Семён чуть помолчал, а потом добавил:
— У нас, в Заячьем, тоже весну, наверное, встречают…