Лесники повернули головы только на топот ног подбегавших убров. Они закричали:
- Ба-та! Ба-та!
Многие из них бросились в дальний угол стоянки. Вера догадалась, что там у них – оружие. Расчищая себе дорогу секачами, она первой оказалась у составленных в углу заточенных палок, арматурин, дротиков. На «почётном месте» стоял арбалет партизанского производства. Рядом – несколько не очень удачных копий с него. Батура оказался опять прав!
Только теперь лесники поняли, что в их костюме для выхода на Поверхность – чужак. Они пытались проскочить мимо Веры к оружию. Но к ней уже подбежал Паук. Лесники боялись подойти к этому восьмирукому чудовищу, да и не давал им такой возможности мутант, быстро манипулируя своими конечностями. Зозон, Лис и Фойер, закупоривали выходы из помещения. Партизанцы добивали почти безоружных лесников, метавшихся по своей стоянке.
Теперь Вера работала хладнокровно и безошибочно. Один секач она спрятала, заменив его на меч – это оружие было более эффективным, когда надо «перекрывать» много свободного пространства. Глухие звуки разрываемой лезвиями плоти, треск разрубаемых костей не вызывали в её душе никаких эмоций кроме слабой тени удовлетворения от успешно выполняемой работы. Сквозь плотный колпак боевого транса в её сознание прорывались звуки побоища: истошные вопли лесников, их плач, детские крики, скуления о пощаде; восторженные возгласы партизанцев, упоённых легко дающейся победой; лязг оружия, арбалетные щелчки; топот ног, глухие стуки падающих на пол тел. Но также, как фермер слышит, но уже не замечает, визга свиней, а рабочий мастерской – грохота станков и прессов, для Веры это были всего лишь рабочие звуки. Видимо, такое отрешённое отношение к происходящей битве - качество профессионального воина, которым становилась Вера.
8.
Вера лежала в «своей» квартире на Партизанской c полуприкрытыми глазами. Всё таки она устала в этом бою: от нервного напряжения во время поисков стоянки лесников и от физической нагрузки во время самого боя.
Только когда всё было кончено, Вера заметила, что передняя часть и рукава примитивного лесниковского одеяния, которое она одела с целью маскировки, были пропитаны кровью. Даже её спецназовская куртка промокла. На лице тоже уже подсыхала кровь, чужая кровь. Возвращаясь, Вера замечала восхищённые взгляды партизанцев, многозначительные кивки убров. Она понимала, что уничтожение стоянки лесников – это её победа. Но ничего, похожего на гордость или самодовольство внутри неё не было. Диггеры всегда изгоняли из себя подобные деструктивные мысли. Она просто отдавала себе отчёт, что ею и её командой было сделано всё правильно. Это была лишь слабая тень удовлетворения успешно проделанной работой и не более того. Даже нет. Она проигрывала в голове бой и выискивала свои ошибки. Вот в голове появилась картинка, как она едва увернулась от удара палкой, хотя могла срубить этого ловкого лесника секундой раньше. А вот какая-то лесничиха бросила камень в спину Пауку. Конечно, ничего с Пауком не стало, но ведь эта сторона боя была Вериной, и будь она повнимательней, могла бы прирезать эту лесничиху ножом, раньше чем она бросила камень и свалилась от арбалетной стрелы.