Чармейн так замечталась о хорошей книге, что обратная дорога пролетела незаметно – только пришлось снова взять Потеряшку на руки, когда та начала пыхтеть и волочить лапы. Чармейн с Потеряшкой в охапке пинком открыла калитку дедушки Вильяма и обнаружила, что на полпути к дому ее поджидает Ролло с ехидной усмешкой во все синее личико.
– Ну, а теперь что стряслось? – спросила у него Чармейн и всерьез задумалась о том, не схватить ли Ролло за шкирку и не запустить ли им в ближайшие гортензии.
Он был маленький, так что, наверное, полетел бы очень красиво, даже если швырять его одной рукой, потому что в другой Потеряшка.
– Эти цветы, которыми ты завалила садовый стол, – ответил Ролло. – Мне что, обратно их приделать, так, что ли?
– Нет конечно, – ответила Чармейн. – Они сушатся на солнце. Потом я заберу их в дом.
– Пф! – сказал Ролло. – Уют наводишь? Думаешь, чародей обрадуется?
– Не вашего ума дело, – надменно произнесла Чармейн и зашагала вперед, так что Ролло волей-неволей пришлось отпрыгнуть в сторону.
Он прокричал что-то ей вслед, когда она открывала входную дверь, но она и слушать не стала. Да, она понимала, что это невежливо. И захлопнула дверь, как он ни верещал.
Внутри, в гостиной, пахло уже даже не сыростью. Будто от застоявшегося пруда. Чармейн спустила Потеряшку на пол и с подозрением принюхалась. Потеряшка тоже. Из-под двери в кухню сочились длинные коричневые потеки непонятно чего. Потеряшка робко приблизилась к ним на цыпочках. Чармейн так же робко потрогала ближайший коричневый потек носком туфли. Он хлюпнул, как болото.
– Ну что еще натворил этот Питер? – простонала Чармейн. И распахнула дверь.
На полу кухни разлилась лужа в два дюйма глубиной. Чармейн увидела, что шесть мешков с грязным бельем у раковины снизу подмокли и потемнели.
– Да тьфу! – закричала она, захлопнула дверь, снова открыла ее и повернула налево.
Коридор был залит водой. Солнечный свет из окна играл на поверхности так, что было понятно – из ванной рекой течет. Рассвирепевшая Чармейн зашлепала туда. А ведь я всего-навсего хотела спокойно посидеть и почитать, думала она, и вот прихожу домой – а тут потоп!
Когда она добралась до ванной – Потеряшка печально подгребала следом – дверь открылась и оттуда выскочил Питер, весь мокрый и совершенно издерганный. Он был без башмаков, а брюки закатал до колен.
– Уф, ты вернулась, – сказал он, не дав Чармейн сказать ни слова. – Тут одна труба прохудилась. Я попробовал шесть разных заклятий, пытался ее залатать, но от них дыра только ездит туда-сюда. Хотел сейчас перекрыть воду прямо у мохнатого чана – хотя бы попробовать, – но, может быть, ты что-нибудь другое придумаешь?