Сенатор Максимиан был выкуплен у вестготов за 30 тысяч солидов, что больше, чем Восточная Римская империя ежегодно выплачивала гуннам в 430-х гг. (Там же. 45, 4).
«После взятия Рима Альбин, городской префект, когда нормальный ход вещей был восстановлен, доложил [императору], что количество зерна, выданного людям, недостаточно, поскольку их число возрастает. Он сообщил, что в один день родилось четырнадцать тысяч детей» (фр. 25).
Можно подумать, что Фотий неправильно прочитал Олимпиодора, но у Зосимы такие же чудовищные цифры.
Все экономические истории Римской империи повторяют данные Олимпиодора о доходах богатых семей (фр. 44). Боюсь, ценность этих сведений весьма сомнительна.
4. Предполагаемая потеря Паннонии Примы в 395 г.
Утверждение, переходящее из книги в книгу, что в 395 г. германские племена, в первую очередь маркоманы, стали хозяевами Паннонии Примы, основывается на единственном письме, которое в 396 г. Иероним отправил своему другу Олимпиодору. Он написал: «Я только сейчас осознал, сколь хрупка и изменчива человеческая жизнь, и душа моя содрогается из-за упадка нашего века. Двадцать лет римская кровь каждый день проливается на огромном пространстве между Константинополем и Юлианскими Альпами. Скифия, Фракия, Македония, Фессалия, Дардания, Дакия, Эпир, Далмация и все провинции Паннонии были разрушены, разграблены и разорены готами и сарматами, квадами и аланами, гуннами, вандалами и маркоманами».
Этот перечень провинций и народов – чистейшая риторика. Тщеславный литератор не сумел подавить желание продемонстрировать свою эрудицию в письме. Но даже если верить каждой букве письма, оно не относится к 395 г. В течение 20 лет и даже больше, а не только в последние 12 месяцев, почтенные дамы, девственные «Божьи невесты» и леди знатного происхождения были «спортом этих зверей». Примечательно, что Иероним, если представлялся случай, подробно останавливался на насилии над монашками и благородными дамами.
В перечне провинций, захваченных варварами в 395 г., Клавдиан называет plaqa Pannoniae. Он имел в виду Паннонию Секунду. Вскоре после этого Стилихон оттеснил врага за Дунай; potor Savi обозначает точно освобожденный район.
Смерть Феодосия 17 января 395 г., вероятно, дала варварам сигнал к вторжению в пограничные провинции. Но несколько строк в панегирике Клавдиана на третье консульство Гонория отражают небольшие волнения в северных Балканских провинциях в последние месяцы 394 г.
Когда Феодосий осенью 394 г. заболел, он велел своему сыну Гонорию как можно скорее прибыть в Милан. Самым коротким и быстрым связующим звеном между Константинополем и Северной Италией была дорога, ведущая через Адрианополь, Филиппополис, Сердику и Ниш в Сингидун, а оттуда через Эмону в Аквилею. Племянница Феодосия с юным принцем и маленькой Галлой Плацидией выбрала длинный маршрут. Описывая их путешествие, Клавдиан использовал устаревшие названия: Родоп, Оэта, Пелион, Энипей, Додона, Хаония. В переводе на язык того времени это означало, что Серена отправилась в Фессалоники, а дальше по Эгнатиевой дороге, но не в Диррахий, а вдоль побережья через Лисс, Нарону и Бурнум в Аквилею и Милан. Она прибыла туда незадолго до смерти императора, который в тревоге ожидал своих детей. Маршрут, выбранный Сереной, имеет смысл лишь в том случае, если северной дороге угрожали варвары. И в самом деле, чуть позже Клавдиан упомянул о них: «Сама Серена покинула восток, чтобы сопроводить их (Гонория) в путешествии через Иллирию,