Каким образом лесной народ смог изучить передовую кавалерийскую тактику, достойную жителей степи? Откуда взялось столько лошадей? Со склонными к Силе можно догадаться (хотя нигде в исторических хрониках это не уточнялось), что тот первый правитель, ставший-таки императором, переманивал кадры, пользуясь неразберихой Войны орденов. Поощрял у воюющих сторон дезертирство, подбирал раненых, спасал жизни многим магам, одновременно создавая у себя полностью казенные ордены, без какой бы то ни было самостоятельности. С расширением империи подобная система насаждалась в завоеванных странах и сохранилась без изменения до современности. Зная гонор склонных к Силе в просвещенных странах своего континента, их властолюбие, Рус недоумевал еще больше. Это каким же умным, хитрым, сильным, волевым правителем надо быть, чтобы так все устроить? Это касается не только первого императора – Дранко Собирателя, но и последующих «Дранков», отличаемых различными прозвищами, но не номерами.
В настоящее время в империи правил Дранко Спокойный. Царствовал уже двадцать шесть лет и помирать не собирался. Они все, Дранки (одно из простонародных уважительно-ироничных имен «доброго лесного дракона» – тоже ужасно любопытно! Откуда?!), отличались отменным здоровьем и долгожительством. Потому они поздно женились, практически в преклонном возрасте. Рожали наследника – всегда одного и непременно сына, который, после благополучной ненасильственной кончины родителя, восходил на трон лет эдак двадцати от роду. Благосклонны к ним были боги, ко всему роду Дранков! В течение пятисот лет – ни одной осечки, ни одного удавшегося дворцового переворота. И императоры, как на подбор, были не по годам умны. Кану не первому приходила в голову крамольная мысль, что не один ли это человек? Долгожитель, великий магистр, искусный целитель, каких не сыскать? Император, простите боги, допустим, проводил какой-нибудь жутко тайный запрещенный обряд, снова становился молодым и правил дальше. В годы юности Кан Хай старательно давил в себе эти стыдные мысли, но… на то она и крамола, чтобы прятаться в глубинах души и вылезать в минуты сомнений. С возрастом, как и большинство других опытных магов, успокоился. Пришел обычный житейский скепсис: никто из магов, пусть и самый великий из них, не может прожить столько. По слухам, Теневики[13] из ордена Сумерек могли, только чего о них не болтали!
Если верить тем же сплетням, их жрецы-маги поддерживали долгую деятельную старость, а не возвращали себе юность. Два последних императора решили, что набрали достаточно сил и стали постепенно выдавливать некогда популярный орден Сумерек, загоняя посвященных Тартару (по сути – богу смерти) в малонаселенные районы на окраины империи. «Недолго им осталось, – Кан иногда размышлял на тему Сумеречников. В это время его наполняла гордость за торжество справедливости. – Негоже мерзкой Силе падальщика Тартара пировать на смерти человеческой!» И в то же время, где-то в брюшной требухе копошился противно-склизкий червяк сомнения: «Тени просто так не сдадутся. Это пока они затаились. Помоги, Сильнейший!»