Практичный Пацан, глядя на население, нашел, что оно одето чуть лучше нищих северян, и что они с Вдовушкой, в тряпье, слегка выделяются на этом фоне, что нежелательно. Никого ни о чем не спрашивая, он повел странное свое семейство по улице и вскоре повстречались они с лавкой старой одежды. Возможно до войны тут продавали новую одежду, или шили на заказ. Успев присмотреться (как он думал) к местным, Пацан выбрал себе почти новый синий сюртук, темные панталоны, и красивые башмаки с пряжками. Сделав один шаг в этих башмаках, он тут же их снял – очень жалко, но оказались они неудобные, а ему нельзя сейчас стирать себе ноги, он отвечает за Малышку. Менее броские кожаные башмаки, потертые, оказались в самый раз. Он взял у Вдовушки Малышку и велел ей выбрать себе чего попроще. Вдовушка обошла лавку несколько раз. И потом еще один раз. И потом еще. Пацан извелся, глядя на нее. Наконец она выбрала себе какое-то очень строгих тонов платье.
– Вот ничего, – сказала она.
– Нет, – сказал Пацан. – На тебя будут на улице оглядываться.
– Остальное здесь ужасная дрянь, – сказала Вдовушка.
– Не до красоты, – заявил Пацан. – Выбери что-нибудь другое. И побыстрее, иначе я тебя просто задушу. – И добавил на наречии Шустрого: – Блядский бордель…
Вдовушка слегка, кажется, обиделась, но все же нашла что-то цветастое и одновременно выцветшее, с нелепыми украшениями на плечах и боках – она уже хотела отложить платье в сторону и идти смотреть другое, когда Пацан сказал:
– Вот, то что нужно. А дрянь эту на боках можешь оторвать к чертовой бабушке.
Он расплатился с хозяином лавки.
На пристани Пацан некоторое время прислушивался к говору то того, то другого человека, пока не услышал знакомое наречие. Подойдя к двум собеседникам и ведя Вдовушку за руку, он осведомился, в какое время отплывает следующий ривьебату. Оказалось, что только утром.
В вестибюле маленького грязного отеля, пока портье принимал плату и искал ключ, к ним подошли четверо явно выпивших солдат. Увидев деньги, Пацана, и Вдовушку с Малышкой, солдаты воодушевились и подошли ближе. Один из них сказал что-то развязное, изображая вежливость. Другой потянулся, чтобы погладить Вдовушку по щеке. Она отстранилась, а Пацан встал между солдатом и Вдовушкой. Солдат улыбался, одновременно размышляя, насколько сильной должна быть оплеуха, выданная Пацану за вмешательство, и в этот момент Вдовушка сказала ровным голосом, с оттенком бескрайнего презрения, на наречии, понятном солдатам:
– Что это ты себе позволяешь, майн херц? А твои дружки – они из-под какого замшелого камня выползли? Я вдова майора фон Клайста. Путешествую инкогнито, посещаю кузину. Вы не желаете ли, чтобы о вашем поведении узнал генерал Рёсс?