— Я сказал уже: объяснять причины не намерен. Ваши перила нам не нужны.
— Странно, — пробормотал Гольд, стараясь заглянуть Лазаревскому в глаза. — Ведь мост на Шведен-канале скоро будет закончен, и перила украсят стройку.
Но Лазаревский глянул поверх головы Гольда и громко спросил по-английски:
— Вам что угодно?
Гольд нервно оглянулся. У порога веранды стоял бравый, подтянутый Джо. Он четко козырнул Лазаревскому. Этому эфиопу, видно, надоело ждать, и он пришел напомнить Гольду, что пора ехать. Нахальная скотина! Но почему он не смотрит на своего пассажира, а все свое внимание сосредоточивает на Лазаревском? Что он говорит?
— Мистер Лазаревский, прошу извинить, я вошел к вам без разрешения. Но важное дело, которое касается вашей чести, принудило меня к этому. Перед вами стоит, — Джо указал на Гольда, — человек, получивший деньги за клевету на строительство, которым вы руководите. Я выражаю протест от имени всех честных американцев и надеюсь, что клевета этого инженера и всех, кто стоит за ним, будет обезврежена. У змеи нужно вырвать жало… Верьте человеку, руки которого строили не один мост в Америке.
Джо протянул руки, показывая ладони Лазаревскому.
Лида вышла на веранду с чайником, замерла на месте. С удивлением и любопытством она уставилась на Джо.
— В портфеле этого человека лежат грязная его статья и деньги, которые он за нее получил.
Гольд побледнел.
— Ложь! — сказал он глухо. — Эти деньги не имеют никакого отношения к моей статье.
Джо козырнул, четко повернулся, вышел.
— А статья? — спросил Александр Игнатьевич. — Она имеет отношение к деньгам?
— Я не намерен отчитываться перед вами.
— Нет, Придется.
Гольд стал пятиться к выходу. Александр Игнатьевич подошел к нему, взял его за отвороты пиджака, усадил в кресло.
— Садитесь. Сидите спокойно, если можете. Я вас бить не буду, хотя и стоило бы. Итак, вы написали статью, в которой…
— Докажу, что ваш мост строится недобросовестными методами и представляет собой блеф, нагло ответил Гольд. — Вена не нуждается в вашем строительстве.
— Говорите от своего имени! Зачем же вы предлагали свои перила, если знали, что мост строится недобросовестно?
— Мои перила могли бы стать единственным прочным и честным элементом…
— О честности ни слова! — строго сказал Александр Игнатьевич. — Здесь вам никто не поверит. Итак, вы написали статью. Какой рукой вы ее писали: правой или левой?
Гольд потупился.
— Это не имеет существенного значения. Я написал ее на машинке. Мною руководили честные побуждении честного инженера, аргументы которого основаны на фактах. Я не безразличен к тому, что строят и как строят в родном моем городе…