Наступила минута молчания между двумя действующими лицами из рассказанной нами сцены. Жанна потупила глаза; яркая краска сменила бледность на ее щеках; сердце ее сильно билось, грудь, целомудренно закрытая темным шерстяным корсажем, приподнималась. Она была восхитительна своей непринужденной грацией к величественной гордостью. Повторяем, Рауль смотрел на нее с восторгом. Однако он заговорил первый:
– Простите меня, умоляю, простите, если я невольно оскорбил вас…
– Охотно прощаю, – отвечала молодая девушка.
– Правда ли это?..
– Да, клянусь вам… я уже ничего не помню…
– Благодарю!.. Тысячу раз благодарю! – вскричал Рауль.
И он протянул Жанне свою руку, горевшую лихорадочным огнем. Жанна задрожала от его прикосновения и поспешила отдернуть свою руку.
– Неужели я вас пугаю? – горестно прошептал кавалер.
– О! Нет!.. – вскричала молодая девушка с живостью, выдававшей тайны ее сердца.
Наступило молчание; потом Жанна продолжала:
– Я сказала, что надеялась быть вашим добрым ангелом и принести вам выздоровление…
– Помню… – сказал Рауль.
– Я сдержу слово…
Говоря таким образом, Жанна взяла со столика фарфоровую чашку и подала ее больному.
– Что это такое? – спросил Рауль.
– Обещанное выздоровление, – отвечала молодая девушка.
Рауль взял чашку и поднес ее к губам, но почти тотчас же отдернул руку.
– Это странно! – прошептал он.
– Что такое?
– По запаху этого питья можно подумать, что в нем заключается огромная доза опиума…
– Я не знаю, что вы хотите сказать, – возразила Жанна, которая и понятия не имела об опиуме.
– Это лекарство, – спросил Рауль, – не то, которое до сих пор приготовляли для меня?
– То самое, с прибавкой нескольких капель жидкости, которую я влила в него.
– Какой жидкости?..
– Не знаю. Матушка хранила ее старательно и посоветовала мне дать вам, расхвалив ее чудесные свойства. Если вы выпьете сегодня вечером, сказала она, то завтра перестанете страдать… Почему же вы не хотите выпить?
– О! – сказал Рауль восторженно, – я охотно выпью даже яд, если этот яд подадите мне вы!..
Он снова поднес чашку к губам и разом выпил все.
– Я знал, – прошептал он тихо, – знал, что это опиум!..
Голова молодого человека почти тотчас же опустилась на подушку; еще несколько минут глаза его оставались открыты, но смотрели неподвижно и без всякого выражения.
– Вы страдаете? – спросила Жанна с беспокойством.
Рауль не отвечал. Через минуту веки его опустились на глаза, и он, казалось, заснул спокойным и глубоким сном. Жанна возвратилась к матери.