Стоя в длинной очереди перед пунктом досмотра, я услышала, как выкрикнули мое имя. Обернулась и увидела, что ко мне мчится Трентон. Охранник сделал шаг вперед, но увидел, что Третон остановился возле меня, и расслабился.
— Что ты, черт побери, делаешь? — спросил он, тяжело дыша.
Он поставил руки на бедра, грудь его вздымалась. На нем были красные спортивные шорты, белая футболка и потертая красная кепка «Сиг Тау». При виде Трентона внутри у меня все перевернулось — не потому, что мне льстило такое внимание, а потому, что я попалась.
— А что ты, черт побери, творишь? — спросила я, оборачиваясь на глазеющих на нас людей.
— Ты сказала, что мы увидимся завтра, а теперь, черт тебя дери, улетаешь?
Женщина, стоявшая чуть впереди, прикрыла уши своей дочери.
— Простите, — проговорил Трентон.
Очередь двинулась, и я вместе с ней. Трентон не отставал.
— Все решилось в последнюю минуту.
— Ты ведь летишь в Калифорнию? — огорченно спросил он.
Я не ответила.
Мы сделали еще несколько шагов вперед.
— Все потому, что я поцеловал тебя? — спросил он, на этот раз громче.
— Трент, он купил мне билет. Я что, должна была сказать «нет»?
— Именно! Сказать «нет»! Что-то последние три месяца он не слишком горел желанием увидеться с тобой, а теперь ни с того ни с сего покупает билет на самолет? Да брось ты!
— Трент, — тихо проговорила я. — Возвращайся домой. Все это нелепо.
Очередь вновь двинулась, и я прошла вперед на пару шагов.
Трентон поравнялся со мной.
— Не улетай, — сказал он.
Его голос был невыразителен, но в глазах отражалась мольба.
— Я же вернусь через несколько дней. — Я усмехнулась, пытаясь разрядить обстановку. — Ты ведешь себя так, будто мы никогда больше не увидимся.
— Когда ты вернешься, все будет иначе. И ты это знаешь.
— Прекрати.
Очередь вновь двинулась. Трентон протянул ко мне руки.
— Просто… подожди несколько дней.
— Подождать чего?
Он снял кепку и в задумчивости потер макушку. Видя его подавленное состояние, я сглотнула появившийся в горле ком. Мне хотелось обнять Трентона, сказать, что все в порядке, но как я могла утешить его, ведь именно я причиняла ему боль?
Трентон снова надел кепку и с досадой сдвинул ее на глаза. Затем вздохнул:
— Господи, Кэми, прошу тебя. Я не могу. Не могу оставаться здесь, думая о тебе там, с ним.
Я продвинулась уже к самому началу очереди.
— Пожалуйста, — попросил он и нервно усмехнулся. — Я люблю тебя.
— Следующий, — сказал служащий, жестом подзывая меня к стойке.
После долгой паузы я поморщилась и выдавила из себя:
— Если бы ты знал то, что знаю я, ты бы… так не говорил.