Тогда Деннис, который все это время наблюдал за мной, изрек одну из тех многочисленных загадок, которые он предлагал мне на протяжении нескольких следующих дней. "Что можно сделать дыркой в палке, но нельзя сделать палкой в дырке?" рявкнул он мне через разделявшее нас песчаное пространство. Я предположил, что ответ подразумевает издевку над жизнерадостными и крайне рискованными тезисами, которые Тантра выдвигает в поддержку мысли, будто трубка есть высшее средство перемещения между измерениями, и к тому же доступное каждому.
Час или даже больше прошел в молчании, что было необычно для нового состояния Денниса. Потом он очнулся от своих раздумий и заявил, что только что понял: он может сделать так, чтобы любой телефон зазвонил, просто сосредоточившись на неком образе, разгласить тайну которого он отказался. Более того, он заявил, что может сделать так, чтобы любой телефон зазвонил в любой момент в прошлом со времени изобретения телефона. Чтобы продемонстрировать эту свою способность, он позвонил нашей матери .в какой-то осенний день 1953 года. Он застал ее в тот миг, когда она слушала, как Диззи Дин выступает в матче на первенство мира. Если послушать Денниса, мама отказалась поверить, что это звонит он, поскольку видела, как он, трехлетний мирно спит в своей кроватке. Он сказал, что позвонит еще пораньше, а остаток дня провел за тем, что звонил всем, кому приходило на ум, в самое разное время в прошлом, ведя оживленные беседы и хихикая про себя по поводу умников, которых он дурачил, и чудесах того, что он называл "Ма Bell". Так прошел день шестого марта.
Сам собой напрашивался вывод о том, что у Денниса шизофрения, следствие отравления снадобьями, и ему необходимо покинуть Амазонку. Что значительно осложняло дело, так это мое собственное поведение. Я был совершенно нормален за единственным исключением: постоянно утверждал, что все в порядке и что Деннис точно знает что делает.
"Все о'кей, - старался я убедить остальных. - Он сделал то, что намеревался сделать, а теперь, ребята давайте расслабимся и подождем, пока все образуется".
И я был искренен, хотя понятия не имел о том, как Деннис вел свой эксперимент или как разработал теорию. Я знал только одно: с того самого рассветного мгновения, когда мы сразу после эксперимента посмотрели на гриб, со мной происходит нечто очень странное.
Я находился в очень странном месте. Ощущение было такое, будто я стал самим собой. С голосом я общался так, как ученик общается с учителем. От него я узнал много нового. Не имей никакой возможности доказать, я, тем не менее, знал много такого, до чего никак не мог дойти обычным образом. Ив тоже прошла через эксперимент, однако с ней абсолютно ничего не произошло. Двое| других моих друзей казались совсем чужими. Они никак не могли уразуметь, что происходит, и старались держаться от нас подальше. Оба думали, что все остальные спятили. И правда, по сравнению с их нормальным поведением, эти остальные вели себя донельзя странно.