И вдруг, вслед за выстрелом, раздается страшный крик, далеко отдающийся по волнам реки, и из воды выскакивает на момент черный силуэт, бьет воздух руками, конвульсивно опрокидывается назад и исчезает в воде.
— Что такое, сеньор?! — спрашивает растерянно мулат, одновременно оглушенный и ударом кулака, и выстрелом, ослепленный пороховой вспышкой. — Что такое?
— А то, что наши кайманы раздваиваются и обращаются каждый в человека и челн, — отзывается Шарль, затем, обернувшись в сторону шлюпки, кричит звенящим, громким голосом:
— Тревога! .. К оружию, друзья! К оружию!
Между тем экипаж, пробужденный выстрелом, шумно столпился вокруг своих начальников.
— Займитесь ими, милый Хозе, постарайтесь организовать оборону; у меня есть еще с десяток выстрелов, я отражу первый натиск! Торопитесь! Не то будет поздно: эти негодяи возьмут нас на абордаж!
Мулат пытается изо всех сил собрать своих индейцев и побудить их дружно действовать против общего врага. Но бедняги до того напуганы, до того растерялись и опешили, что забились между тюками и, обезумев от страха, трясутся, как в лихорадке. Они даже не хватаются за свое оружие, которым, впрочем, и не были в состоянии воспользоваться — до того их обуял ужас.
Хозе один разрывается на части, в то время как Шарль открыл против осаждающих адский огонь, на который вскоре стали отвечать и со шлюпки.
Молодой человек расстрелял уже все свои заряды, однако, без видимого результата, несмотря на то, что челны были на довольно близком расстоянии от него, так что он вполне мог стрелять наверняка.
— Вы плохие дела делаете, сеньор, — быстро проговорил мулат, окончательно отчаявшись в возможности чего-нибудь добиться от индейцев, впавших в оцепенение. Он догадался сбегать за патронташем Шарля и теперь, вернувшись с ним, увидел, в каком положении было дело, уловив на лету, как последняя пуля француза ударилась о твердую поверхность ствола железного дерева, из которого делаются уба. — Эти негодяи покинули свои челноки и теперь, сидя в воде, укрываются за ними, выставляя их впереди себя для защиты! Взгляните, видите этот водоворот в борозде, остающейся позади челнока! Это человек плывет!
— Да, вы, действительно, правы, Хозе! Я упускал дичь из-за ее тени… И черт меня побери, теперь, когда я вижу свою ошибку, я безоружен!
— Возьмите мой револьвер, пока я буду заряжать ваше оружие! — сказал мулат.
Но в этот момент воздух огласился истошным криком, который разнесся далеко по волнам:
— Канаемэ! Канаемэ!
— Эти негодяи идут на абордаж! .. А наши поганые трусы дадут себя прирезать, как стадо баранов, без малейшего сопротивления!