Она замерла. Это пугало и в то же время возбуждало ее.
— Макс? — Она вся сжалась.
— Что?
— Ты знаешь, я раньше никогда не делала этого.
Он посмотрел ей в глаза:
— Знаю.
— Хорошо, пока только ты знаешь…
Макс покрыл ее лицо легкими, как перышко, поцелуями, заставив замолчать. Он все глубже проникал в нее, пока не дошел до преграды ее девственности.
— Милая, я… Я не хочу сделать тебе больно.
Она знала, что ее ждет, знала, что это неизбежно, Они зашли слишком далеко, чтобы остановиться. Да она и сама не хотела останавливаться. Ее мышцы напряглись.
— Продолжай, Макс. Пожалуйста.
Он начал осторожные движения. Прижавшись ртом к ее губам, он ощупывал языком их изящную форму. Ее возбуждение росло. Внезапно он сделал толчок и вошел еще глубже. Резкая боль пронзила ее, и она вскрикнула.
— Макс, нет! Остановись. Сейчас же.
— Подожди, — прошептал он, уткнувшись губами ей в шею. — Потерпи. Подожди немного. Боль пройдет.
Он продолжил медленные, плавные движения, и она стиснула зубы, чтобы не кричать от боли. Остановиться сейчас, вероятно, было бы нарушением правил игры, хотя на какое-то мгновение у нее мелькнула мысль, что удовольствия, которое она уже испытала, было бы достаточно.
Боль постепенно ушла, сменившись нарастающим напряжением. Она начала осторожно двигать бедрами, пытаясь попасть в ритм. Он ускорил движения. Удовольствие все нарастало.
Она вцепилась Максу в плечи, и все ее тело изогнулось в безумном экстазе. Она слышала стук его сердца, и ее тело вздрагивало ему в такт. — Ее все быстрее засасывал водоворот волшебных чувств…
Внезапно что-то взорвалось внутри ее, и волна удовольствия захлестнула ее, лишая способности думать. Макс крепко держал ее в объятиях, содрогаясь всем телом. На какое-то мгновение, а может, на вечность они словно слились друг с другом, бросая вызов времени и пространству.
Она принадлежала ему, он ей.
— Я даже не представляла… — Она уткнулась лицом ему в плечо и захихикала. — О, Макс, это было…
— Изумительно? — прошептал он и крепче прижал ее к себе.
— Изумительно. — Она вздохнула.
Сердце Макса воспарило. Она любит его. Наверняка.
Это читалось в каждом ее взгляде, в каждом поцелуе, в каждом прикосновении. — Итак, — он легонько куснул ее за плечо, — мы завершили чистку Авгиевых конюшен?
Пандора подняла голову и лучезарно улыбнулась, отчего его сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
— Полагаю, ты заслужил это очко.
Он провел губами по ее лбу.
— Макс, — она снова прижалась к нему, — о чем ты думаешь?
— О том, что на соломе чертовски неудобно.
Она рассмеялась.
— А еще?
— Еще я думаю, какой же я счастливый, — тихо произнес он.