— Это? — Макс посмотрел на сверток, словно видел его впервые.
— Да! — В ее голосе звучало подозрение. — Это для меня?
— Возможно.
— Тогда…
— Всему свое время. — Он огляделся, безуспешно пытаясь найти свободное место.
Внезапно Пандора представила, как их холл выглядит в глазах людей, которые не привыкли жить среди обломков древних цивилизаций. Нет, она не станет извиняться за необычный уклад семьи Эффингтонов, хотя для разнообразия было бы неплохо хоть недолго пожить в меньшем хаосе.
Пандора махнула рукой в сторону кресла:
— Можете положить туда.
— Он будет там как дома, — пробормотал Макс и, обогнув огромную мраморную глыбу — похоже, часть фронтона — и чуть не задев высокую стопку книг, положил сверток на кресло. — Теперь, — он повернулся к Пандоре, — я бы хотел обсудить ваши правила.
— Мне казалось, мы обо всем уже договорились, а сейчас мне надо собираться на вечер к леди Фарнсби. До свидания. — Она кивнула, прощаясь, и направилась к двери.
— Мы не закончили, Дора.
Пандора резко повернулась к нему:
— Не смейте говорить со мной в таком тоне! И не называйте меня Дорой!
— Мы еще не договорили. — Он шагнул к ней, и Пандора, испугавшись, отпрянула от него. Боже мой, что он собирается делать?
Макс прошел мимо и закрыл двери в холл.
— Что вы делаете? — почти вскрикнула она.
— Я не хочу, чтобы нам мешали, и не желаю, чтобы Питерс или другие слуги были свидетелями.
Пандора вздрогнула. Свидетелями чего? Неужели она оскорбила его? Может быть, он сошел с ума? Его глаза как-то странно заблестели. Словно у человека, который твердо знает, что хочет, и собирается это получить.
Он говорит, что хочет ее.
Но ведь он не станет соблазнять ее? Или станет?
— Я категорически против, Макс. Какие бы чувства я к вам ни питала, каким бы, гм, интересным ни выдалось это утро, я не позволю! Не сейчас! И никогда!
— О чем вы говорите? — Он нахмурился.
Подбородок Пандоры взмыл вверх, словно у греческой пастушки, отвергающей домогательства бога.
— Я не позволю вам соблазнить меня!
Макс замер. Хорошо. Теперь он передумает.
— Не позволите? — осторожно спросил он.
— Никогда! — бесстрашно отозвалась Пандора. Ни одна героиня не смогла бы произнести эти слова лучше, правда, Макс почему-то не выглядел расстроенным. Пандора уперла руки в бока и повторила:
— Никогда!
— Даже чуть-чуть?
Ну, может быть, чуть-чуть, запрыгала в ее голове предательская мыслишка.
Пандора тряхнула головой:
— Нет!
— Даже когда мы поженимся?
Он подошел ближе. В его глазах горел огонь, и у Пандоры сладко заныло в груди. Возможно, он не расстроился, потому что не собирался слушать ее протесты?