Вот это сюрприз! Я видел такое в детективных сериалах. Бумажная полоска означает, что шестая квартира опечатана, и никто не может попасть внутрь. А также и то, что никто живой не может существовать в запертой и опечатанной квартире!
Но ведь кто-то зажигал там ночью свет! И чью-то тень я видел сквозь дыру в стене. Уж это-то мне не приснилось и не померещилось? Странно.
* * *
Вечером я рассказал матери про свой кошмар. Описал ей, как выглядел тот худой мужик, который стоял, разглядывая меня, над моей постелью.
Мама выслушала меня. Подумала и, сощурившись, вдруг поинтересовалась невпопад: не вставал ли я ночью?
– Из комнаты никуда не выходил? – спросила она, как-то недоверчиво ко мне приглядываясь.
Я хмыкнул, пожал плечами.
– Нет. То есть я вставал. Но из комнаты не выходил. Это точно!
– А может, просто не помнишь, – тихо сказала мать. И помотала головой, как упрямый бычок. – Да нет! Ладно, Макс. Знаешь, мы с тобой ссорились…
– Я уже все забыл, – сказал я. Хотел ее порадовать.
Мама взглянула на меня. Лицо ее было очень серьезным.
– Ну да, – проговорила она. – Это хорошо. Но все-таки… Давай сходим завтра к психологу?
Вот уж чего мне не хотелось, так это тащиться к психологу на другой конец города. Просто жаль времени! Да и не нахожу я особого толку в скучных долгих беседах с пожилой тетенькой. Но мать так жадно ждала моего ответа, заглядывая мне в глаза… Я не хотел с ней ссориться опять.
– Ладно. Как скажешь, – кивнул я. – Завтра после трех? У меня шесть уроков по расписанию.
– Отлично. Я зайду за тобой, – сказала мать и улыбнулась.
Утром мы вместе вышли из дома – она проводила меня в школу, а сама пошла на остановку троллейбуса. Одно хорошо с этим переездом: в новом районе маме, по крайней мере, до работы ближе.
* * *
Наша психологиня всегда проводит сначала совместную беседу с нами обоими, а потом начинает допросы поодиночке. Свою порцию занудливых вопросов о моем отношении к тому или сему, о моих ощущениях, чувствах, состояниях и школьных оценках я честно вытерпел.
Хотя, признаться, все эти разговоры меня реально бесят. Но я сдержался – и был вознагражден: выгоняя меня в коридор для приватной беседы с моей матерью, психологиня не закрыла как следует дверь.
В коридоре никого, кроме меня, не было. Мы явились на прием последними. Так что я спокойно, без помех подслушал разговор в кабинете.
Нехорошо? Может быть. Но ведь это моя мама! Да к тому же и говорили они обо мне.
Оказывается, мать не ломала ноготь. Она проснулась утром и обнаружила, что часть ее великолепных ухоженных ногтей на обеих руках ночью… кто-то обрезал.