Взгляд диакона заметался от одного лица к другому, ногти вонзились в предплечья, но он не чувствовал боли. Несколько долгих минут спустя отец Василий обессиленно обмяк в кресле и зажмурился. Глаза подсудимых походили друг на друга, как стеклянные бусины на нитке. «Тело, разобщенное с душой – лишь мертвая плоть, – подумал диакон заученно, а потом мысль эта отозвалась в сердце с силой громового раската. – Мертвая плоть… мертвая плоть… мертвая».
Он пришел в себя на чтении приговора.
Старший из преступников получил восемь лет строгого режима, еще двое – семь и пять лет. Подростка приговорили к трем годам условно с отсрочкой приговора до достижения им четырнадцатилетнего возраста. Суд постановил взыскать с обвиняемых материальное возмещение причиненного ущерба здоровью и морального вреда в пользу потерпевшей в размере шестидесяти пяти тысяч рублей. Сотовый телефон, на камеру которого снималось преступление, был возвращен владельцу – условно осужденному подростку. Запись, естественно, была удалена…
«Это тебе на память», – сказал кто-то из старших осужденных и ухмыльнулся.
Отец Василий вздрогнул. Он знавал жестокосердных и некогда сам крепил сердце и черствел душою, чтобы сохранить рассудок, но это… И много дней спустя тревожила диакона жадная, сосущая пустота в глазах-шариках осужденных, знакомая до боли безжизненная муть умершей плоти, которую уже не заполнить ни Светом, ни Тьмой.
Привычный, спокойный порядок жизни диакона нарушился. Он сделался задумчив и молчалив, стал рассеян на службах. Скорбные складки у рта угадывались под окладистой бородой, глаза потухли. Он не находил привычного утешения в молитве, о чем и пожаловался настоятелю.
– Крепись, отец Василий, – сказал настоятель, – неисповедимы пути и дела Его. Тяжкое испытание ниспослано тебе. Молись!..
И диакон молился.
В середине мая на территории больничного комплекса, где находился храм Спаса-на-Крови, уничтоженный большевиками в двадцатые годы, поставили и освятили крест. Заложили первый камень. Великопермский приход, в административном подчинении которого находилась Свято-Сергиевская церковь, прислал своего представителя и решение о начале сбора пожертвований на восстановление некогда поруганного храма.
Отец Василий трудил себя бесконечными заботами: искал фотографии, рисунки и чертежи, выезжая в архивы Перми и Соликамска; хлопотал в администрации о разрешении на строительство и согласовывал размеры площади под застройку; вместе с инженерами-строителями и геодезистами подрядчика искал остатки фундамента прежней церкви.