Едва припарковались, инициативный Севка сразу взял быка за рога:
– Папа, а почему мне за ведение дневника только «хорошо»?
– Потому что всегда отсутствует подпись родителей, – абсолютно серьезно ответил Санька.
Как замечено классиком: подставь в обычную поваренную книгу вместо слов «говядина» или «свинина» слово «человек», и получишь идеальный ужастик.
А если подставить слово «ребенок»?
А если людоед – реален, и книжные рецепты для него – нормальная практика?
Получим идеальную связь литературы с жизнью, фактически симбиоз.
Я, правда, ни разу не людоед. Бывает, думаю: взять бы и попробовать блюдо, приготовленное мной. Из уважения, что ли, пусть и не хочется. Проделана большая работа, да и ребенка зачем обижать… Где-то писали, что самое вкусное – щеки. Также ценятся уши… Нет, все равно не пробую. Потому что – ну не людоед я, какие бы слухи обо мне ни распускали!
Они назвали меня Читателем. Хотя я не столько читатель, сколько реконструктор написанного. Все в жизни случается впервые: первое убийство, первая книга… Рваная, без обложки – тем и ценна. Массивная глянцевая обложка сорвана, когда книга внезапно превращается в орудие. Страничный блок разваливается, иллюстрированные истории рассыпаются, закрывая мертвое тельце…
Сильные воспоминания.
– Это книга шуточных рецептов! – горячился Борис. – Ты понимаешь слово «шуточных»? Да невозможно было предвидеть, что кто-то примет их за инструкции!
– Делать из детей обеды – по-твоему, шутка? Я знаю, что для вас, для писателей, допустимо и даже почетно глумиться над всем, над чем нормальные люди плачут, но ТАКИХ шуток я не понимаю и никогда не пойму.
– Ты никаких не понимаешь. Ты человек без чувства юмора.
– А ты смог бы повторить все то же родителям жертв? Глядя им в глаза?.. А лучше – у мэтра спроси, когда будешь брать интервью. Интересно, автор ощущает хоть какую-то вину?
– Спрошу. Хороший вопрос.
– Его «Поваренная книга людоеда», Боб, отвратительна и опасна, с чем согласится любой человек, любящий детей. Я тебе говорю как педагог.
– Любой человек, любящий детей, согласится, что эта книжка развивает ребенка, приучает его к парадоксам. Я про нормальных людей. А нормальный ребенок не усомнится, что перед ним отличный образец юмора, пусть и черноватого, а вернее – абсурдного. Читательское племя, Санек, в целом здоровое…
– И послушное, – закончил Саня. – Как стадо. Стадо племенных читателей.
– «Племенной читатель» – хорошо сказано, – Боб засмеялся. – Покупаю…
Спор этот длился месяцами, как хроническая болезнь с обострениями, – с тех пор как Борис взялся освещать в СМИ дикие инсталляции маньяка.