Мне было одиноко. Впервые за время нашего путешествия. Мне даже как-то не хотелось ехать дальше. Что нас ждет? И не было ли то, что я чувствовала раньше, лишь иллюзией?
Невдалеке маячили очертания полуразрушенной рыбацкой хижины. Я подошла, задумчиво присела на почерневшее бревно, некоторое время молча глядела на море. Потом заглянула в хижину: там давно никто не жил, но запах сырой рыбы и гнилой морской травы еще сохранялся. Я поспешила выйти, чтобы вдохнуть свежего воздуха, и на самом пороге столкнулась с Александром.
Он посторонился, пропуская меня.
— Ну, как долго вы еще намерены молчать? Сорок часов уже прошло. Мне кажется, я уже достаточно наказан.
Я не отвечала, устремив взгляд на море.
— Может, мне попросить прощения? Это нетрудно.
Низко склонившись передо мной, как перед королевой, он произнес:
— Ради всего святого, простите меня, прекрасная госпожа, за то, что я оскорбил ваш слух и зрение недостойным зрелищем.
Я сухо произнесла:
— Не паясничайте. И не думайте, что это мой каприз. Тут все гораздо глубже.
— Не драматизируйте, дорогая.
Помолчав, он насмешливо добавил:
— Я часто представлял, что будет, если мы когда-нибудь поссоримся, но даже подумать не мог, что вы станете дуться из-за такой чепухи.
— Я не дуюсь! — воскликнула я, чрезвычайно задетая. — И это не чепуха! Вы человека убили!
— Это был не человек, а враг. Врага надо убивать. Это одно из тех правил, которым я следую.
— Враг — не человек, да?
— Да.
— Ничего себе взгляды!
— Милая моя, смею вас уверить, что только благодаря этим взглядам я еще жив. — Внимательно глядя на меня, он произнес: — Око за око, зуб за зуб — это, может быть, и кажется вам жестоким, но это справедливо. Разве не так? Это библейская истина, и я ей следую. Вы заблуждаетесь, моя дорогая, думая, что я жесток. Я не жесток, в душе я, может быть, даже очень добрый человек. Но жизнь хорошо показала мне, что в нужном случае следует собрать себя в кулак и полагаться только на свою силу. А сила — жестокая вещь, в этом я с вами согласен.
— Еще и безобразная, — сказала я с отвращением. — То, что вы устроили с этим корсиканцем, было безобразно!
— Что ж, вероятно, это так. Смерть редко когда бывает красива, но корсиканец получил по заслугам. Его приятели найдут труп и, может быть, поостерегутся в дальнейшем поступать по-прежнему. Таким образом, я, возможно, даже совершил полезное дело. А если бы я лишь увещевал и не противился злу насилием — о, это было бы слишком долго, Сюзанна. Да и вряд ли мне дали бы договорить до конца.
Он говорил абсолютно холодно, казался совершенно спокойным, даже насмешливым. Я раздраженно топнула ногой. Как он может вот так спокойно стоять, опираясь плечом на косяк и заложив руки за спину? Да еще улыбаться так насмешливо! Он зверски убил человека, я видела мозги, плавающие в луже крови, и это было делом рук моего мужа!