– Хорошо, что я вас застала.
– Что случилось? – успела переполошиться Лорел.
– Не волнуйтесь, ничего страшного. Ваша мать кого-то звала. Кажется, Джимми. Кто это? Она хотела его увидеть. Почему он ее не навещает?
Лорел покачала головой. Нет, никаких Джимми ее мать не знает. Она не стала добавлять, что вопрос не по адресу и среди сестер она не самая образцовая дочь. (Хотя ей далеко до Дафны. Хорошо, что есть Дафна. Не слишком приятно ощущать себя худшей из сестер.)
– Не беспокойтесь. – Медсестра ободряюще улыбнулась. – Временами она забывается. Перед концом такое бывает.
Прямолинейное «перед концом» заставило Лорел вздрогнуть, но тут появилась Айрис, потрясая неисправным чайником и сетуя на состояние британского здравоохранения. И только потом, когда Лорел украдкой курила во внутреннем дворике больницы, до нее дошло. Никакого Джимми не было в помине, Дороти ошиблась. Разумеется, она имела в виду Джерри.
Таксист резко свернул на Бромптон-роуд, и Лорел вцепилась в сиденье.
– Стройка, – пояснил он, объезжая магазин «Харви Николс». – Апартаменты класса люкс. Эти чертовы краны торчат тут целый год.
– Ужасно неудобно.
– Небось уже продали все с потрохами. Четыре миллиона фунтов квартирка. – Таксист присвистнул сквозь зубы. – Четыре лимона! Можно купить остров.
Лорел сухо улыбнулась, от души надеясь, что улыбка не вышла поощрительной – она терпеть не могла разговоры о чужих деньгах, – и поднесла телефон к глазам.
Неудивительно, почему при взгляде на странного мальчишку с Кемпден-гроув ей на ум пришел Джерри. В детстве они были близки, но все изменилось, когда Джерри исполнилось семнадцать. Перед тем, как отправиться в Кембридж, брат гостил у нее в Лондоне («полный стипендиат», – сообщала Лорел всем, кто проявлял интерес, и даже тем, кто не проявлял), и они прекрасно проводили время. Совместный просмотр «Монти Пайтона и священного Грааля», на ужин карри навынос из соседнего ресторана. Потом, отдав должное превосходному тикка масала и прихватив с собой подушки и одеяло, они вылезли из окна ванной на крышу.
Ночь выдалась особенно звездной и тихой, внизу раздавались крики подвыпивших компаний. Сигарета сделала Джерри разговорчивым, и это приводило Лорел в восторг. Он пытался объяснить происхождение всего на свете, показывая кластеры и галактики, соединял длинные нервные пальцы, изображая взрыв. Лорел щурилась, звезды расплывались перед глазами, а слова Джерри журчали, словно ручеек. Она совсем потерялась среди туманностей и сверхновых и не сразу поняла, что Джерри обращается к ней, причем, похоже, не в первый раз.