Я снова была спокойна, но это было спокойствие воды, которая неподвижна, пока ее не коснется ветер. Я открыла глаза.
Никки смотрел на меня.
— Ты с этим справишься?
Я кивнула.
Он отошел в сторону и я увидела Сократа. Его кожа была цвета кофе со сливками, сильно кудрявые волосы были сострижены по бокам и чуть длиннее на макушке, почти как у Домино, но волосы Сократа были достаточно густыми, чтобы оставаться почти в квадратной форме — что-то вроде живой изгороди, подстриженной в желаемую форму. Глаза у него были карими, но не такими карими, как у животного, сидящего сейчас у меня в голове. Они были совершенно человеческими.
Гиена принюхалась и издала лающий звук, от которого на моих руках волоски встали дыбом. На мгновение я задумалась, а не издала ли этот звук своим человеческим ртом и горлом, но решила, что все же нет.
Сократ провел руками под пиджаком, и я увидела за его поясом пистолет. Он был бывшим копом, которого уволили, когда он помог поймать городскую банду, состоявшую из вер-гиен. Он стал героем, полиция избавилась от банды, но Сократ потерял жетон и любимую работу.
— Когда у тебя появился мой зверь? — прошептал он.
— После пули, прошедшей сквозь Арэса в меня, — ответила я.
— Твоя гиена не должна была заявить о себе до следующего полнолуния. Еще две недели, но я ее чувствую, ощущаю на тебе ее запах.
— У меня все быстро развивается.
— Верно, ты — это что-то, — согласился он, снова потерев руки.
— Ты же, время от времени, выезжаешь с Микой из города?
— Анита, зачем задавать этот вопрос? Ты же знаешь, что это так.
Я посмотрела на него, просто посмотрела.
Его взгляд был направлен мимо меня на Домино. Взгляд был сердитым и красноречивым, и, казалось, говорил: «Как ты мог?». Сократ чуть приподнял бровь и еле заметно наклонил голову в сторону.
Сила Домино снова вспыхнула.
— Я ничего не сказал.
Ни взгляд Сократа, ни сам Сократ не выражали доверия.
— Неужели ты думал, что я никогда бы это не выяснила? — спросила я.
Он перевел взгляд на меня.
— Понятия не имею, что ты там, как считаешь, выяснила, поэтому мне сказать нечего.
— Сократ, больше не лги мне.
К нам направлялся Гонсалез. Я так пристально на него смотрела, что Сократ тоже на него оглянулся. Мы привлекли внимание всех копов. Я погрузилась эмоциями во взволновавшее меня дело, и к чертям забыла о здравом смысле. Копы по большей части наблюдательны, особенно с теми, кому приходится доверять свои жизни, поэтому наша стоящая особняком компания, их не успокоила.
— Анита, какая-то проблема? — спросил Гонсалез.
Если я скажу «нет», то он поймет, что это не так, но…