Уличное освещение поблескивало в волосах Дева, высвечивая многогранные оттенки блонда в его едва касающихся плеч локонах — как раз той длины, какую он и хотел отрастить.
— Не пойми меня неправильно, Дев, но я удивленна, что Никки не стал спорить, кто из охраны поедет с нами.
— Я оставался с багажом и проследил, чтобы помогающие с ним люди, выполнили свою работу.
— Я удивлен, что ты остался с багажом, — сказал Натаниэль.
Он повернулся на сидении, чтобы взглянуть на нас.
— Никки включил режим «босса», — пояснил он.
— Но он не главнее тебя, — напомнила я.
Дев широко улыбнулся:
— Он лучший боец, чем я. И напомнил мне об этом.
Мгновение я всматривалась в его лицо, пытаясь увидеть, был ли он оскорблен, но по его выражению ничего нельзя было прочесть, кроме обычного добродушного озорства.
— Брэм говорит, что ты мог бы стать лучше Никки, если бы прилагал больше усилий на тренировках, — вставил Мика.
Улыбка Дева сверкнула белым в полумраке.
— Не хочу так перенапрягаться.
— Ты так привык быть быстрее и сильнее других, не удивительно, что это сделало тебя лентяем на тренировках, — пожурила я его, но улыбалась, произнося это. Практически невозможно по-настоящему быть расстроенным Девом.
— Я быстрее, сильнее, и тренируюсь только в том, что касается моей работы.
— Но только в том, что касается твоей работы, — повторила я его же слова. — Никки использует дополнительное время, чтобы усовершенствоваться, а ты — нет.
— Нет, и не собираюсь.
— Ленивый котяра, — хмыкнула я.
— Но я твой ленивый котяра, — вернул он.
— Есть что-то еще, что я должна знать о Деве? — спросила Джулиет.
— Он телохранитель, — сказал Мика.
— Точно? Я могу вмешаться, если это будет о тебе и Натаниэле, но не смогу помочь, если не буду знать, от чего защищать.
— Дев — не мой любовник, — сказал Мика.
Дев обернулся, его лицо осветилось озорством. Со следующим озерцом пришедшей темноты, он проговорил из полумрака:
— Ох, но мне так бы хотелось, чтобы однажды ты сказал — да. — Тон его голоса был поддразнивающим.
Но Джулиет, кажется, восприняла все всерьез.
— О, милостивый Иисусе, пожалуйста, не дразнись перед семьей в больнице.
Дев повернулся к ней.
— Заверяю. Я знаю, как себя вести.
— Он, правда, знает, — подтвердила я, — Просто большую часть времени ему все побарабану.
— Что ж, прошу, в следующий раз веди себя серьезно.
— Я могу подкалывать Мику наедине, но никогда не сделал бы этого, чтобы усложнить ситуацию. — Он повернул очень серьезное лицо к Мике. — Если я еще не говорил — мне жаль, что такое случилось с твоим отцом.
— Спасибо тебе, Дев, — поблагодарил Мика.