Они ушли недалеко. Тео прикинул, что от «Раскрашенных лиц» их отделало не более пятидесяти ярдов. Улюлюканье и дикая пляска возобновились. Послышался взрыв, и «рено» охватил огонь, в пламени которого погибли лекарства, продукты и одеяла. В этом пламени погибла их надежда.
Тео услышал голос Джулиан:
— Теперь можно забрать Льюка. Сейчас, пока они заняты.
— Только не сейчас, — ответил Ролф. — Если они обнаружат, что он исчез, это лишь напомнит им, что мы все еще здесь. Заберем его позже.
Джулиан тихонько подергала Тео за рукав:
— Пожалуйста, заберите его. Вдруг он еще жив.
Из темноты послышался голос Мириам:
— Он не может быть жив, но я не оставлю его там. Живые или мертвые, мы вместе.
Она уже двинулась вперед, когда Тео поймал ее за рукав и тихо сказал:
— Оставайтесь с Джулиан. Мы с Ролфом справимся.
Не взглянув на Ролфа, он направился к дороге. Сначала ему показалось, что он один, но через несколько мгновений Ролф нагнал его и пошел рядом.
Когда они дошли до темного бесформенного тела, съежившегося на боку, словно во сне, Тео произнес:
— Вы сильнее, берите за голову.
Вместе они перевернули тело. Лица у Льюка не было. В ярком красном свете, отбрасываемом пылающей неподалеку машиной, они увидели, что голова его разбита и превращена в месиво из крови, кожи и расколотых костей. Когда Тео собрался с духом, чтобы поднять тело, ему не за что было ухватиться: с переломанными руками, ногами, оно напоминало сломанную марионетку.
Льюк оказался легче, чем предполагал Тео, однако им с трудом удалось перетащить его через канавку между дорогой и стеной. Они хрипло и тяжело дышали. При их приближении Джулиан и Мириам повернулись и, не говоря ни слова, пошли впереди, как участники заранее организованной похоронной процессии. Мириам включила фонарик, и все двинулись следом за крошечным пятнышком света. Путешествие казалось бесконечным, но когда они дошли до поваленного дерева, Тео понял, что прошла, наверное, всего лишь минута.
Остановившись, он сказал:
— Мы положим его сюда.
Мириам старалась не светить фонариком на Льюка.
— Не смотри на него, — велела она Джулиан, — не надо на него смотреть.
Голос Джулиан прозвучал спокойно:
— Я должна его увидеть. Если не увижу, будет хуже. Дай мне фонарик.
Поняв, что возражать бесполезно, Мириам передала фонарик Джулиан. Джулиан медленно осветила тело Льюка, потом, опустившись на колени, попыталась стереть кровь с его лица своей юбкой.
— Не надо, — мягко сказала Мириам, — ты же видишь, ничего не осталось.
Джулиан ответила:
— Он погиб, чтобы спасти меня.
— Он погиб, чтобы спасти нас всех.