Вдруг я услышал, как за дверью что-то щелкнуло. Щелчок был очень явственный. Толстяк-директор тоже слышал его. Он сразу насторожился. Я приложил ухо к двери, и директор последовал моему примеру. До нас донеслись обрывки разговора.
— Видишь, что ты натворил, нехороший мальчик, — произнес мягкий, удивительно приятный женский голос. — Счастье еще, что мы сразу нашли его. Скорее, Сократ!
— Милый мой, хороший, дорогой мой Сократ, — послышался прерывающийся детский голос. — Никогда-никогда я больше не сделаю так. Прости меня, Сократик.
— Быстрее, Ксан, быстрее. Если папа догадается, что мы с тобой опять трогали его машину, он будет очень сердиться. Бери на руки Сократа, нам пора…
— Подождите, — отчаянно закричал я через дверь. — Подождите, пожалуйста! Одну минуту! Мне обязательно надо поговорить с вами… Пожалуйста… Боже мой, куда я засунул этот проклятый ключ!…
Наконец я нащупал ключ в кармане джемпера. Руки у меня тряслись, и я не сразу попал в замочную скважину. Еще не успев распахнуть дверь, я уже знал, что опоздаю. Наверно, они очень торопились — ведь в квартире было полно чаду. А может быть, просто не хотели встречаться с нами… Кто знает?…
Комната, разумеется, оказалась уже пустой. И Сократа на диване не было.
Я позвал его, уверенный, что он не откликнется. И Сократ, разумеется, не откликнулся. Они должны были находиться где-то совсем близко — и мама, и Ксан, и Сократ. И в то же время никакое самое гигантское межгалактическое расстояние не могло отдалить их от меня более надежно и безвозвратно. Когда, через сколько десятков или сотен лет они снова появятся в этой комнате?…
«Какой же я болван! Вместо того, чтобы сразу догадаться, в чем дело, и сидеть здесь возле Сократа, отправился шастать по городу… Пошел в цирк! Конечно они должны были явиться за своим Сократом. Не могли же они покинуть его в беде. И он знал об этом. Знал, что его непременно выручат. Поэтому спокойно улегся спать…»
Я сел на диван и обхватил руками голову. Мне хотелось кричать от тоски и досады.
Кто-то тронул меня за плечо.
Толстяк директор стоял рядом и сосредоточенно покачивал седой головой.
— Ну ладно, — сказал он. — Кончайте! Очень-очень неплохо. Это может иметь успех. Кое-что мы, — пожалуй, изменим, но в принципе я согласен. Ново и оригинально. Надо было сразу сказать, в чем дело. Незачем было выдумывать всю эту дурацкую историю с котом. Что я, не артист? Хорошего номера от халтуры не отличу?
— О чем вы? — тихо спросил я.
— Еще спрашивает! Обо всем в целом. Иллюзия была полной: и ваше волнение, и эти голоса за дверью, даже иллюзия запаха: какая-то удивительная смесь озона и необычайно тонких духов. Если эту иллюзию передать всему зрительному залу, успех будет необыкновенный. У нас мало хороших иллюзионистов. Можно сказать, почти нет. Номер будет иметь успех.