Суворовцы (Урджумелашвили) - страница 15
— А ты свистеть по-соловьиному умеешь? — спросил он у меня, хитро улыбаясь.
— Нет, — ответил я.
— А я умею. Меня учит папа. Он очень хорошо свистит. Мне тоже удаётся немножко. А ну-ка, послушай меня.
Вот, оказывается, кто это свистел соловьём!
Между тем лейтенант кончил читать.
— Суворовец Паичадзе, передайте дежурному офицеру, что я сейчас же явлюсь к генералу!
Я повторил приказ, попрощался и быстрым шагом направился обратно. Поднявшись на гору, я оглянулся назад. Лейтенанта и его сынишки уже не было видно.
Без погон на улице
— Отделение, смирно! — скомандовал лейтенант и немного погодя добавил: — Суворовец Паичадзе, выйдите из строя!
Смирнов, которого я ударил ладонью по плечу, посторонился. Я сделал три шага вперёд и повернулся к строю.
— С суворовца Паичадзе снять на два дня погоны за обман генерала! — приказал лейтенант и, сняв с меня погоны, сказал: — Суворовец Паичадзе, станьте на своё место!
— Слушаю! — пробормотал я и стал, как всегда, позади Смирнова.
— Суворовец Паичадзе, станьте на своё место! — повторил лейтенант.
Я беспомощно озирался по сторонам и не знал, как поступить.
Лейтенант отсчитал от левого фланга строя три шага и сказал.
— Суворовец Паичадзе, ваше место вот здесь.
Лишь теперь я догадался, в чём дело. Суворовцу, с которого сняли погоны, не положено находиться в строю.
Делать было нечего. Я стал на указанное лейтенантом место.
Эх, лучше бы земля разверзлась подо мною и я провалился! Я стоял в стороне от других, без погон, посрамлённый…
Перед обедом, когда наше отделение возвращалось с поля, я следовал за ним, соблюдая дистанцию в три шага. По обеим сторонам улиц стояла масса народу. Все нам улыбались, приветственно махали руками. Мои товарищи шагали гордо, а я шёл за ними, опустив голову.
Какой-то малыш, показывая на меня пальцем, крикнул:
— Смотрите, смотрите, последыш!
От стыда у меня потемнело в глазах, и я чуть не упал.
На счастье, Смирнов затянул песню, которую сразу подхватило всё отделение. Постепенно настроение у меня стало лучше. Высоко подняв голову, я начал твёрже выбивать шаг и, представьте себе, даже подхватил вместе с другими песню.
Беседа с самим собой
Кое-как я провёл эти два дня. Когда лейтенант вернул мне погоны, от радости я чуть не расплакался. Правда, что иногда и радость заставляет человека проливать слёзы.
На вечер я был назначен дневальным в общежитии. Это, конечно, пустяки, справлюсь. Тенгиз Паичадзе не из трусливого десятка. Одно только меня удивляет: наш лейтенант недавно был дежурным по училищу, так почему же он сегодня опять дежурит?