Не могу сказать, что в тот день мне был причинен вред. Однако если бы моя сестра не вернулась, когда дядя пытался облапать меня раз в шестой, и учитывая, что я был настолько наивен, что вполне бы мог сделать все, что он мне скажет (в том числе пойти за ним к его машине), этот мужчина слишком близко подошел к опасной черте, даже для моих относительно либеральных взглядов на природу вреда. Так что вне зависимости от того, что он чувствовал себя комфортно, будучи гебефилом и пигофилом, любимым занятием которого было ощупывать подростков в общественных местах, и не испытывал дистресса из-за своих пристрастий, обычный психиатр, просматривающий запись камеры наблюдения, счел бы этого человека психически больным. А обычный гражданин, увидевший то же самое, назвал бы его, конечно, преступником.
Из восьми указанных в справочнике парафилий к пяти не применяется критерий личностного дистресса: педофилии, эксгибиционизму, вуайеризму, фроттеризму и садизму. Авторы руководствовались тем соображением, что большинство видов сексуальной девиантности достаточно безобидно, а эта пятерка по своей сути вредоносна. Но черта, разделяющая “вредоносное” и “безвредное”, не всегда очевидна. В следующей главе мы подробно рассмотрим эту крайне важную тему. (И не забывайте: болен ли человек психически, и нарушил ли он закон – это две совершенно разные темы. Главное – мог ли человек повести себя иначе[45].) Вернемся к классификации. Психолог Джеймс Кантор считает, что парафилии можно объединить в две широкие категории. В первую попадают те, при которых объект сексуального интереса отличается от обычного человека репродуктивного возраста. Так, Шарль Бодлер рассказывал, что испытывает пристрастие к гигантессам и карлицам. (Влечение к людям, значительно отличающимся по росту, называют анастеемафилией.) Впрочем, тот же Бодлер утверждал, будто однажды съел мозг ребенка, а также что у него есть бриджи для верховой езды, сшитые из кожи собственного отца, так что, вероятно, к заявлениям поэта стоит отнестись скептически. К категории парафилий с необычными эротическими объектами относятся также орнитофилия (влечение к птицам), савантофилия (влечение к людям с умственными отклонениями) и хазмофилия (влечение к трещинам, щелям и прочим деталям рельефа, которых не найти на теле человека).
Ко второй категории парафилий, по Кантору, относятся такие, при которых самым возбуждающим элементом секса является нечто отличное от полового акта с желающим того партнером или прелюдии к нему. Здесь стоит упомянуть стигиофилов [от названия реки Стикс], которые подпрыгивают, как на сковородке, при мысли, что попадут в ад; психрофилов (которые, наоборот, возбуждаются, когда им холодно или когда они видят, как дрожит от холода другой), а также климакофилов (которые якобы испытывают сильнейший оргазм при падении с лестницы).