— И ты это сделал? — с ужасом спросил Гайдер-Али. — Лекарство оказалось… — он не решался договорить.
— Если бы я это сделал, то разве сказал бы тебе, великий господин? Разве я стоял бы живой перед тобой, если б лекарство было ядом?
— Конечно, ты ведь и сам выпил его.
Гайдер-Али успокоился. Откинувшись на подушки, он закрыл глаза, пытаясь заснуть. Типпо Саиб вопросительно посмотрел на Самуда, но тот стоял безучастный и неподвижный, опустив глаза в землю. Ничто не выдавало его смертельной тревоги — жизнь его еще зависела от одного слова больного жестокого деспота, который мог уничтожить его.
Вдруг Гайдер-Али вскочил и прижал руки к груди.
— Опять начинается… Кратковременное облегчение от твоего лекарства кончилось. Страшная боль жжет мне внутренности… Еще давай… Скорей!
Самуд налил еще лекарство в стакан, и Гайдер-Али жадно выпил его. Прохладительное питье опять дало ему облегчение, но ненадолго: он громко вскрикнул и скорчился от боли. Лицо его исказилось, казалось, что смерть наложила свою руку на могущественного тирана, который побеждал всех, но сам должен покориться перед неизменным законом жизни.
— Он лгун! — крикнул Гайдер-Али хриплым голосом. — Его лекарство все-таки яд… Он адским колдовством охранил самого себя, но он поплатится за это… В его же крови я найду противоядие от его проклятого зелья.
Он вскочил, страшный, искаженный, дикая злоба сверкала в его глазах.
— Вывести слонов! — закричал он и хлопнул в ладоши.
Вошедшие слуги убежали исполнять его приказание. Телохранители встали около Самуда с обнаженными саблями, следя за каждым его движением.
Гайдер-Али метался на диване, боли в нем все возрастали.
— Нет, это слишком долго тянется! — не выдержал он. — Я хочу сам открыть ему жилы… я сам добуду исцеление из его крови!
Он выхватил саблю и хотел броситься на Самуда. Типпо Саиб остановил руку отца, и тут Гайдер-Али с хриплым криком упал навзничь, лицо его перекосилось, он судорожно взмахнул руками, губы его пробормотали непонятные слова, он вздрогнул всем телом, вытянулся и застыл.
Несколько секунд в шатре царило гробовое молчание. Типпо Саиб смотрел на отца, тело его оставалось неподвижным, глаза потухли, дыхание прекратилось. Типпо Саиб нагнулся, прислушиваясь, потом выпрямился и сказал:
— Он умер… Пророк отозвал своего наместника в царство радости! Я его наследник и ваш повелитель!
Он взял саблю умершего и надел на себя оружие, сверкавшее драгоценными камнями. Глаза его гордо блестели, лицо сияло. Все присутствующие пали ниц, скрестив руки и громко восклицая:
— Благословен пророк! Слава повелителю нашему, Типпо Саибу!