— Я к услугам вашего превосходительства, — отвечал капитан, — усталости для меня не существует, когда есть дело.
Офицеры удалились, Гастингс близко подошел к капитану и заглянул ему в глаза.
— Как дела в Мадрасе? — спросил Гастингс и голос его задрожал.
— Сэр Эйр-Кот атаковал мизорский лагерь и…
— Дурак! — гневно крикнул Гастингс. — Он уложит все свое войско и сделает из Гайдера-Али сказочного героя Индостана! Вы были у него?.. Вы из Мадраса? — спросил он потом с удивлением, почти с укором.
— Я из Мадраса и был у него, но не как капитан Синдгэм… Он не узнал меня. Я приехал сюда как канарезец Самуд, посланный Типпо Саиба.
— Типпо Саиба? Он отделился от отца?
— Он король мизорский, — отвечал капитан. — Он отступил в горы и желает заключить мир. Гайдер-Али умер.
— Умер! — почти крикнул Гастингс. — Когда?
— После битвы под Мадрасом, он заболел во время боя и умер на следующее утро, Типпо Саиб послал меня для заключения мира. Вот донесение сэра Эйр-Кота о сражении.
Он подал Гастингсу запечатанное письмо, но тот равнодушно бросил его на пол.
— А вот мое полномочие от Типпо Саиба для переговоров с вашим превосходительством, — подавая пергамент, спрятанный в складках его одежды, проговорил капитан.
Гастингс прочитал его и отступил… Он, никогда не показывавший своего волнения, дрожал и с суеверным страхом смотрел на капитана.
— Гайдер-Али умер, — Гастингс содрогнулся. — Это больше чем два выигранных сражения… Мир с Типпо Саибом повергнет мятежную Индию к моим ногам! А его условия?
— Он требует земли, завоеванные его отцом, и признание его падишахом всех магометан, преемником калифа и наместником пророка.
Глаза Гастингса сияли.
— Право, это больше, чем я смел надеяться, — заметил он. — Все индусские князья, все набобы будут его врагами, и Мизора сама собой достанется нам.
Он подошел к капитану и взял его руку:
— Вы человек, исполняющий свои обещания, хотя бы весь свет считал их невыполнимыми. Я скуп на восторги, но вами, капитан, я восхищаюсь!
— Я сдержал свое слово, — мрачно отвечал капитан. — И рисковал своей, жизнью за жизнь врагов Англии… еще немного, и слоны Гайдера-Али растоптали бы меня… Пусть все прошедшее останется погребенным в глубине моей души… Воспоминания не должны омрачать жизнь.
— И я сдержу свое слово! — воскликнул Гастингс. — Что вы сделали для меня, для Англии достойно высшей награды — требуйте, что хотите!
Он еще держал руку капитана, но когда почувствовал пожатие его тонких гибких пальцев, он вздрогнул и отступил. Только что мрачно опущенные глаза капитана сияли счастьем и радостью.