– Подожди, Лес. – Она потирала пальцами виски, пытаясь унять головную боль. – Лес, зачем ты торопишься? Почему это надо делать прямо сейчас? Ведь пленки даже не смонтированы. Нет музыкальной обработки…
– Черт, да им-то какое до этого дело? Пусть выпускают их в эфир как им угодно. Они хотят дать наш материал сегодня в вечерних новостях. Я уже связался с продюсером. Он так суетился, что я думал, он обмочит штаны. Нужно отправить пленки в Нью-Йорк срочной авиапочтой, и немедленно. Наверное, нам придется ехать в Сан-Антонио и поторопить их с отправкой. – Его рука уже была на дверной ручке.
– Лес, подожди. Успокойся и дай мне подумать. – Она вернулась к кровати и присела на матрац. – Я даже не собираюсь давать в эфир интервью сразу после смерти генерала. У меня даже мысли не было делать из них своеобразный некролог.
– Знаю.
По его тону Энди поняла, что он начинает терять терпение, но сделала последнюю попытку уговорить его:
– Лес, все-таки не стоит торопиться.
– Но, Энди, так уж получилось. Ты ведь знала, что старик – о, прости – генерал скоро умрет.
– Скоро, но не в моем присутствии. – Она закрыла лицо ладонями. – Ведь это в каком-то роде даже непорядочно, не по-людски, выпускать в эфир интервью сейчас.
– Я ушам своим не верю! – Лес ударил кулаком по двери. – Что случилось с тобой?
Ничего. Просто в ее жизни случился Лайон. Лайон и генерал Рэтлиф. Когда она узнала их, для нее стало важным только одно – возможность быть с ними рядом. А интервью, которого она с таким упорством добивалась, уже не казалось ей победой. Теперь, когда генерал мертв, какой вред могут причинить ему эти пленки? Никакого. Надо решать вопрос с этой точки зрения. Если она уступит Лесу, на какое-то время он оставит ее в покое.
– Хорошо, – устало сказала Энди. – Поступай как знаешь. Но я присоединюсь к тебе в Сан-Антонио позднее. Мне хочется немного побыть здесь.
– Разумеется, ты останешься здесь. Можешь не сомневаться. Я хочу, чтобы ты сделала репортаж с места событий. У нас ведь здесь съемочная группа. К обеду сюда нагрянет куча репортеров, а мы их всех обскачем. Пока я отвожу пленки в Сан-Антонио, ты с ребятами вернешься на…
– Нет. Это исключено, – твердо ответила Энди. – Я согласна продать пленки, потому что хочу, чтобы американцы увидели, каким он был в последние дни жизни. Но я не собираюсь, как стервятник…
– Похороны завтра. А пока вы будете снимать за воротами. Энди, ради бога…
– Нет, Лес. Это мое последнее слово.
– Черт, уж лучше бы ты переспала с этим ковбоем и выбросила его из головы. Может быть, ты вела бы себя как Энди Мэлоун, которую я знал все эти годы. Только уверяю тебя, у этого парня такой же прибор, как и у остальных мужиков.